В “Политнеделе” мы регулярно публикуем обзоры важнейших событий 
во внутриполитической жизни России. 
Рубрику ведет директор Московского представительства 
Фонда “Наследие”, политолог 
Евгений Степанович Волк.

14 – 20 октября

Вокруг иракской проблемы продолжается ожесточенная дипломатическая борьба. Столкнулись два разных политических подхода: англо-американский и российско-французский. Различия между ними сводятся к следующему. Англосаксонские страны настаивают на ужесточении позиции в отношении режима Саддама в планируемой к принятию резолюции ООН. По их мнению, малейшее ущемление прав инспекторов или уклонение от инспекций должно караться автоматическим применением военной силы. Россия и Франция, напротив, выступают за максимальное использование политических и дипломатических сил воздействия на Багдад. С целью сближения этих двух подходов в Москве побывал британский премьер Тони Блэр.

В западных, да и в российских СМИ его миссию поспешили окрестить провалом. Однако это не совсем так. На деле происходит реальное движение двух главных заинтересованных сторон навстречу друг другу. Москва вряд ли пойдет на внесение вето на проект резолюции, какой бы жесткой она ни была. Скорее всего, Россия в этом случае воздержится. Однако, понимая заинтересованность Вашингтона в единодушии постоянных членов СБ, Кремль хочет выторговать побольше у Запада. Во-первых, Россия добивается большей свободы действий в отношении Чечни и особенно Грузии, где, по утверждению московских силовиков, сконцентрированы крупные формирования чеченских боевиков. И хотя Запад публично отвергает возможность послаблений на этом направлении, поведение грузинского лидера Шеварднадзе говорит о том, что он не ощущает у себя за плечами мощной поддержки Вашингтона и Лондона и скрепя сердце идет на уступки Москве.

Во-вторых, деловым кругам в Москве, имеющим серьезное политическое и экономическое влияние на Кремль, требуются гарантии того, что их интересы, прежде всего в нефтяной сфере в Ираке, были защищены в ходе и после военной операции против Саддама. И, судя по всему, Москва активно лоббирует эти интересы в контактах с англо-саксами.

Да, действительно Блэру не удалось убедить Путина принять англо-американские условия. Однако, как говорится, еще не вечер. Переговоры, тайные и явные, продолжаются, и, надо признать, на руках США и Великобритании имеются достаточно сильные козыри для дальнейшего давления на Россию. Любой промах Саддама (а он их допускает весьма часто) будут ослаблять позицию Москвы и, соответственно, укреплять решимость Вашингтона и Лондона применить против него военную силу.

Скандалы вокруг региональных выборов не прекращаются, и это заставляет вновь вернуться к этой острой для России теме. На прошлой неделе в центре общественного внимания ситуация в Калмыкии, где в воскресенье состоялись губернаторские выборы. Надо прямо сказать, что эта республика далека от канонов демократии даже по российским меркам: рейтинги социологов ставят ее по уровню свободы в последний десяток среди регионов федерации. О свободе слова и говорить не приходится.

Такое положение давно не нравится Кремлю, который, особенно при Путине, стремится жестко контролировать власть на местах. Многим в Кремле не нравится нынешний президент Кирсан Илюмжинов — фактически полновластный хозяин в республике. В его отстранении от власти особенно заинтересована питерская группировка в окружении Путина — зам главы администрации президента по кадровым вопросам Виктор Иванов и министр внутренних дел Борис Грызлов. В Калмыкию была направлена группа ответственных работников МВД с четкой задачей убрать местного милицейского министра, ставленника Илюмжинова генерала Тимофея Сасыкова.

К атаке на нынешнего президента подключился и председатель Центризбиркома Александр Вешняков. Он в резкой форме заявил о большом количестве жалоб из республики на многочисленные нарушения Илюмжиновым правил ведения избирательной кампании и жестко призвать Илюмжинова уйти в на период до выборов в отпуск с тем, чтобы исключить использование им административного ресурса в своих интересах.

Характерно, что, как и в красноярском случае, в Кремле не было единодушия по поводу кандидатуры будущего президента Калмыкии. Поговаривают, что глава президентской администрации Александр Волошин и связанные с ним деловые круги вполне довольны Илюмжиновым и считают, что с ним можно иметь дело и впредь. Во всяком случае, шансы на победу у него, несмотря на интриги определенных сил в Москве, исключительно велики.

Мощный инстинкт самосохранения проявил на днях и президент Башкортостана Муртаза Рахимов. Перед ним тоже маячат президентские выборы, в которых, согласно новому законодательству, он в общем-то участвовать не имеет права: это уже будет его третий срок. Поэтому башкирский лидер пошел на политическую хитрость. Он предложил вообще упразднить президентскую должность в республике и ввести парламентское правление.

Разумеется, к этому подвязана демагогическая политическая аргументация о “сохранении межнационального мира и согласия”, “повышении ответственности власти” и т.п. Однако замысел башкирского мудреца предельно ясен: парламент без колебаний изберет главой законодательной власти именно его. И он фактически сохранит за собой те же самые президентские полномочия.

В случае с башкирским президентом Кремль, видимо, займет нейтрально-благожелательную позицию. Ссориться с авторитетным региональным лидером, контролирующим немалые запасы нефти и промышленные мощности, не в интересах федерального центра. Так что и Рахимову продление всевластных полномочий в Башкортостане практически гарантировано.

В политической жизни отчетливо ощущается приближение и парламентских выборов. “Власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно”. Эти слова видного поборника свободы лорда Эктона приходят на ум, когда изучаешь предложения пропрезидентских фракций в Госдуме о новых правилах для парламентских выборов.

Совершенно очевидно, что объединившиеся в “Единую Россию” депутаты за последние годы приобрели вкус власти и не хотят с ней расставаться. Главную опасность для них на предстоящих в будущем году выборах представляют малые фракции, которые отнимают у них голоса в центре политического спектра. Преодолевая существующий пятипроцентный барьер, они проходят в Думу и мешают “большой проправительственной фракции” вести свою линию.

Первоначально председатель Генсовета “Единой России” Александр Беспалов внес вообще революционное, беспрецедентное в современной мировой избирательной практике предложение — поднять барьер для прохождения в Думу до 12,5 процентов. Нигде в мире этого нет. Максимальная планка — 10 процентов — только в Турции и Индии, где, как известно, выборы не отличаются особой чистотой. Очевидно, что инициатива Беспалова не имела никаких шансов на одобрение большинством Думы и являлась, по сути, пробным шаром для зондирования общественного мнения.

Вскоре последовали и практические шаги по реализации задумки пропрезидентской фракции. Представитель ОВР Андрей Исаев внес в Госдуму поправку к закону о выборах ее депутатов, которая предусматривает увеличение барьера для прохождения в нижнюю палату с 5 до 7 процентов.

На что рассчитывают ее авторы? Поднятие планки может реально снизить шансы “Яблока”, Союза правых сил и ЛДПР на представительство в Госдуме. Действительно, часть их голосов может отойти к центристской “Единой России”. Но надо учитывать, что и “яблочный” и правый электорат существенно отличается от избирателей “единороссов” и по-прежнему будет голосовать в соответствии со своими стабильными политическими пристрастиями.

В то же время электорат коммунистов достаточно стабилен и, как можно полагать, не будет испытывать особых колебаний, за кого подать голос на следующих выборах. В практическом плане это может означать следующее. Коммунисты и их сторонники преодолеют 7-процентный барьер и получат в новой Думе больше мест, чем “единороссы”. Кроме того, к ним автоматически перейдет и большинство голосов, поданных за те партии, которые не прошли указанный барьер, и, соответственно, КПРФ получит дополнительные места в нижней палате. Таким образом, может случиться, что у левых в новой Думе окажется убедительное большинство, а “Единая Россия” перейдет в оппозицию, причем, не имея союзников.

Интересные события происходят в такой сфере государственной деятельности, как торговля оружием. На бюрократической “новоязе” ее еще называют “военно-техническим сотрудничеством” (ВТС). Это чрезвычайно деликатная область. Прибыли здесь превышают нормы, существующие в нефтяной и газовой промышленности и вполне сопоставимы с криминальным бизнесом. В ней затрагиваются чувствительные национальные интересы многих стран, поэтому она окутана покровом особой секретности. От общественного контроля эта сфера традиционно закрыта.

Торговля оружием как прибыльный бизнес всегда привлекала власть имущих. Естественно, что всегда шла и идет острая борьба за контроль над этой сферой. Особенно отчетливо она проявилась в последние годы, когда старые элиты отошли на второй план, а новые олигархи активно вторглись в эту область. В ельцинские годы здесь господствовали ставленники “семьи”. Но с приходом во власть Путина ситуация стала резко меняться. На руководство торговлей оружием стали выдвигать выходцев из чекистской среды.

Но, как показали последние события, и среди них нет единого подхода. Бывшие сотрудники КГБ, пришедшие к руководству военно-техническим сотрудничеством, олицетворяют интересы различных финансово-экономических групп, существующих в оборонно-промышленном комплексе, и, соответственно, действуют в их интересах. Условно говоря, можно выделись два главных противоборствующих направления. Первое — это максимальная монополизация торговли оружием в руках единого мощного государственного ведомства. Вторая — это предоставление права выхода на международные рынки максимально большему числу производителей вооружений и военной техники, в том числе частным компаниям.

В первый год своего правления президент Путин действовал, главным образом, в русле интересов первого направления. С ноября 2000 года единый государственный посредник в области ВТС — федеральное государственное унитарное предприятие “Рособоронэкспорт” — осуществлял почти 90 процентов общего объема поставок российского оружия за рубеж. Еще шесть действовавших на рынке оружия лицензированных предприятий ВПК даже близко не могли сравниться с этим гигантом.

Однако аппетиты “Рособоронэкспорта” продолжали расти. Его глава Андрей Бельянинов, выходец из научно-технической разведки и коллега Путина по СВР, даже подготовил проект указа президента о лишении предприятий права экспорта конечной продукции военного назначения. Им разрешалось бы торговать только запчастями и комплектующими изделиями и обслуживать поставляемую технику.

Монополистические устремления “Рособоронэкспорта” вызвали резкую реакцию отторжения у производителей, недополучающих огромные доходы из-за невозможности выхода на внешние рынки. Лоббированием их интересов занялся комитет по ВТС России во главе с заместителем министра обороны, другим выходцем из СВР Михаилом Дмитриевым. В своих усилиях комитет не был одинок. За ним отчетливо просматривалась мощная рука премьера Касьянова, также продвигавшего интересы отдельных оборонно-промышленных структур. В итоге эта группа возобладала. В рамках федеральной целевой программы “Реформирование и развитие оборонно-промышленного комплекса на 2002-2006 годы” было решено создать в российском ВПК около 50 интегрированных структур.

Более того, на недавнем заседании комиссии при президенте по ВТС Путин лично дал указание предоставить холдингам оборонно-промышленного комплекса право самостоятельного ведения внешнеэкономической деятельности. Тем самым по существу разрушается монополия “Рособоронэкспорта”, и он может лишиться значительной части доходов. А в перспективе, по мере усиления самостоятельности и международных позиций отдельных оборонных холдингов, вообще может стать вопрос о целесообразности существования этой государственной структуры.

Но, разумеется, без борьбы “Рособоронэкспорт” своих позиций не сдаст. Почти 3,5 млрд долларов, полученных им в прошлом году, на дороге не валяются. Его могут поддержать относительно малые военно-промышленные предприятия, не имеющие возможности самостоятельно выходить на международный рынок и нуждающиеся в квалифицированном посредничестве. Ведь, как свидетельствует опыт начала 1990-х годов, когда в сфере торговли оружием либерализация вылилась в хаос, Россия потеряла на неквалифицированных, а иногда и откровенно коррумпированных подходах к торговле оружием многие миллиарды долларов.

Ясно одно: противостояние политических и финансовых группировок в сфере торговли оружием идет и будет продолжаться, и трудно сказать, будет ли оно благоприятным для увеличения российских доходов.

Политическая дискуссия о “национальной идее” столь популярная при Ельцине, вроде бы отошла на второй план. Но это отнюдь не означает, что она прекратилась вообще. Состоявшиеся у меня на днях дебаты в радиоэфире Би-би-си с одним из лидеров российского “евразийства” побудили меня высказать ряд соображений об этом идейно-политическом течении. Как известно, последователи евразийской концепции считают, что Россия, географически находясь и в Европе, и в Азии, не принадлежит ни к Востоку, ни к Западу. Ее геополитическое положение, многонациональный и многоконфессиональный состав населения предполагают “исключительность” исторического развития, особый путь в мировой истории.

Что можно ответить на это? Любая страна в мире самобытна и по-своему неповторима. Каждая шла своим специфическим путем. В своем национальном и конфессиональном плюрализме Россия не одинока. В геополитическом плане есть страны со схожим положением: Турция, скажем, тоже расположена на двух континентах, но в политическом и культурном отношении в последние десятилетия тяготеет к Западу.

С принятием христианства в Х веке Россия однозначно принадлежит к иудео-христианскому миру, центр которого традиционно находился в Европе. В течение последних трех столетий Россия, безусловно, стала частью западной цивилизации. Как показывает исторический опыт, все попытки следовать особым, неповторимым путем, то отставая, то, наоборот, перегоняя Запад, заводили Россию в исторический тупик.

Нынешние российские евразийцы отвергают естественную связь России с Западом. Они выдвигают до боли знакомые лозунги “борьбы с однополярным миром”, “противостояния международному глобализму”, “разоблачения происков ЦРУ”. За этим стоит достаточно примитивный антиамериканизм, укоренившийся еще в советской политической элите и свойственный левонационалистическому крылу в современной российской политике. Не случайно лидер российских евразийцев Александр Дугин одновременно является советником председателя Госдумы Геннадия Селезнева, недавно исключенного из КПРФ, но имеющего прочные связи в левом движении.

Характерно, что российские власти всегда активно пытались использовать лозунги и организационные структуры евразийства в своих интересах. Особенно в этом плане отличалось в середине 1920-х годов ОГПУ. Под лозунгами “особого пути России” оно привлекало к сотрудничеству либеральную интеллигенцию, уехавшую в эмиграцию, и через нее продвигало в широкие эмигрантские круги идеи поддержки большевистской Москвы и отказа от вооруженной борьбы с ней.

Любопытно, что и в новейшее время, в условиях отсутствия объединяющей национальной идеи, евразийство вновь всплыло в качестве политического инструмента власти. Какие-то его элементы использовались КГБ на рубеже 1980-1990-х годов, когда надо было создать противовес нарастающей волне демократии. Это — и пресловутое общество “Память”, и отчасти Либерально-демократическая партия Жириновского.

Уже в наши дни Кремль пытается разыгрывать евразийскую карту для ослабления КПРФ. Политические лозунги евразийцев во многом схожи с идейными установками коммунистов в сфере внешней и национальной политики, но не так отягощены тяжелым наследием сталинистского прошлого. Власти явно делают расчет на то, что евразийцы, представленные и в селезневской партии “Россия”, и в собственно дугинской “Евразии”, отнимут голоса у Зюганова и его сторонников на грядущих парламентских выборах. А впоследствии поддержат и Путина как кандидата в президенты. Во всяком случае, многие из них считают его своим, евразийцем.

7 – 13 октября

7 октября исполнилось 50 лет президенту Владимиру Путину. Слава Богу, обошлось без ставших привычными в советские времена славословий, торжеств и награждений. Судя по всему, сам юбиляр распорядился, чтобы его день рождения прошел в духе того, что на английском языке называется “низкий профиль”, и предпочел скрыться за пределами Москвы, как это обычно делал в свои дни рождения один из его предшественников на посту премьера Евгений Примаков.

Освещение юбилея в СМИ тоже было достаточно скромным, как и подарки, преподнесенные виновнику торжества. Такой экзотики, как рисовое зернышко с выгравированным на нем гимном СССР, преподнесенное Сталину к его 70-летию, практически не было. Хороший вкус отказал лишь Союзу ювелиров, который подарил Путину копию Шапки Мономаха. Слишком уж явный подхалимаж. Не президентское это дело носить царские шапки...

Характерно, что нынешний президент — первый из российских лидеров за истекшее столетие, который встречает свое 50-летие в зените власти и славы в стабильной политической обстановке, при относительном экономическом благополучии страны. Полувековой юбилей Николая II пришелся на трагический 1918 год, когда большевики уничтожили его и всю его семью. Владимиру Ленину в 1920-м было не до празднования: в стране царила разруха, только что закончилась гражданская война на юге и уже началась война с Польшей, завершившаяся позором для России. Сталин в 1929 еще не обладал всей полнотой власти. Удалось избавиться от Троцкого, но еще сидели в руководящих креслах старые большевики-ленинцы, впоследствии охарактеризованные как левая и правая оппозиция и физически уничтоженные. Хрущев справлял свое 50-летие в качестве предсовнаркома опустошенной немцами Украины в военном 1944 году. Брежнев в 1956 поднимал казахскую целину в качестве руководителя республиканской компартии, но к концу года прорвался в Москву на должность секретаря ЦК. В этой же должности отмечал 50-летие в 1964 году и Юрий Андропов. Константин Черненко в свои пятьдесят занимал номенклатурный, но достаточно скромный пост начальника секретариата Президиума Верховного Совета СССР. Выше всех к полувековому юбилею “прыгнул” Михаил Горбачев: в 1981 году он уже был членом Политбюро. А вот практически его ровесник Ельцин в те же годы еще сидел “на хозяйстве” в Свердловском обкоме. Так что можно считать, что Путин “обогнал” всех своих предшественников, и ему еще предстоит долгая политическая карьера.

В политическом плане юбилей Путина прошел, в целом, незаметно. Однако один практически бесценный подарок он все-таки получил, причем от человека, которого никак нельзя причислить к его друзьям. На саммите СНГ в Кишиневе президент Грузии Эдуард Шеварднадзе пошел на серьезные уступки Москве и согласился на совместные антитеррористические операции против чеченских боевиков и их выдачу российской стороне. Но пока этот “подарок” носит, скорее, вербальный характер. Его нужно будет подтверждать делом.

Борис Березовский был исключен из партии “Либеральная Россия”, одним из основателей и сопредседателем которой он являлся. Правый либерал Березовский на поверку оказался левым националистом. Все его высокопарные теоретические построения о демократии и свободе, под которыми подписались бы даже классики западного либерализма Фридрих фон Хайек и Милтон Фридман, — на самом деле ложь. Сомнения в истинной приверженности Бориса Абрамовича либеральным ценностям возникали давно. Уж слишком он подвержен политической конъюнктуре и часто менял покровителей и, соответственно, свои взгляды на жизнь и политику.

Общество и политическая элита не верили в либерализм Березовского, как и не верят в то, что он стал разделять национал-коммунистические ценности. Политически образованные россияне отвергают все, что исходит от Березовского.

Кульбит Бориса Абрамовича объясним. “Либеральная Россия” — партия слабая, и шансы ее на предстоящих выборах минимальны. Кроме того, присутствие в ней Березовского сильно раздражало Кремль, и там даже настояли на отказе Минюста в ее регистрации. Так что, дав интервью левонационалистической “Завтра” и тем самым порвав с либералами, Березовский по существу выступил в качестве бегущей с корабля крысы.

Что не совсем понятно, так это цели, которые ставит перед собой Березовский, сближаясь с красно-коричневыми. Его оппозиция нынешней власти совсем непохожа на их противостояние “прогнившему режиму”. Миллиардер Березовский никогда не будет “своим” для большинства коммунистов и сочувствующих, которые только теряли все в те годы, когда Борис Абрамович обогащался. Уже многие рядовые коммунисты сдают партбилеты из-за связей партийной верхушки с опальным олигархом.

С кем пытается дружить Березовский в этом лагере? Пожалуй, скорее все же с русскими националистами, чем с откровенными коммунистами. Но и для них, зараженных антисемитскими предрассудками, он всегда будет оставаться изгоем. Сейчас Березовский сблизился с Александром Прохановым, известным в определенных литературных кругах как “соловей Генштаба” за воспевание афганской войны.

В качестве своих возможных союзников Березовский называет близких к левому лагерю Сергея Глазьева и Ивана Рыбкина. Возможно, они и пойдут за ним. Но при всем уважении к этим политическим фигурам трудно избавиться от ощущения, что они все же принадлежат вчерашнему, а не сегодняшнему или завтрашнему дню. Пусть Глазьев занял третье место на красноярских выборах, а Рыбкин “шустрит” вокруг контактов с чеченской оппозицией — все равно политиками общенационального масштаба, способными повести за собой электорат, они не являются.

Что важно, так это то, что у Бориса Абрамовича есть деньги, и большие. В российской политике еще немало людей, готовых за определенные суммы продать даже душу дьяволу. Однако в условиях жесткого прессинга со стороны Кремля и контролируемых им спецслужб Березовскому будет все труднее использовать свои финансовые ресурсы для достижения своих политических целей и реализации личных амбиций.

Главная тенденция во внешнеполитическом мышлении россиян — рост антиамериканских настроений. Такой вывод напрашивается после ознакомления с обнародованным на днях докладом Института комплексных социальных исследований РАН и немецкого фонда Фридриха Эберта об отношении россиян к странам мира за последнее десятилетие. Приведенные в нем цифры и факты подтверждают те интересные тенденции в российском обществе, которые на самом деле общеизвестны, но часто стыдливо замалчиваются или попросту игнорируются властью и приближенными к ней политологами.

Во-первых, это существенный рост антиамериканизма. Если в 1995 г. у россиян (почти 80 %) преобладали положительные чувства в отношении США, то сейчас таковых менее 40 %. Зато с 9 % до 45,5 % выросло количество тех, у кого упоминание США вызывает отрицательные чувства. Разумеется, объяснений этому феномену можно найти много. Это и возникший у населения России комплекс неполноценности в результате фактического поражения СССР в “холодной войне” и его последующего распада. Это и недовольство лидирующей ролью Соединенных Штатов в глобальном масштабе. Это и привычка смотреть на мир сквозь призму конфронтации с Америкой. Это и разочарование в связи с малым объемом инвестиций и экономической поддержки со стороны Вашингтона. И еще многое другое.

Во-вторых, по-прежнему высок потенциал отрицательных эмоций в отношении НАТО. Почти 70 % опрошенных негативно относятся к этой организации. Это означает, что стереотипы “холодной войны” все еще доминируют в российском общественном сознании, и НАТО все еще рассматривается, в основном, как агрессивный военный блок.

Надо, однако, признать, что и у другой международной организации — СНГ — рейтинг тоже невысокий. Свыше 57 % россиян отрицательно воспринимают это межгосударственное объединение. По всей видимости, широко рекламируемые “интеграционные” процессы в СНГ россияне оценивают более чем скептически, поскольку не видят их практических результатов. Вот и последний саммит СНГ в Кишиневе показал, что решений о совместных мерах на важнейших участках принимается много, а выполняются они из рук вон плохо. Исследования социологов наводят на мысль что россияне в “светлое будущее” СНГ не верят.

В-третьих, устойчиво положительным является отношение россиян к французам, немцам, англичанам и японцам.

Еще одна интересная тенденция. Возросло количество лиц, отрицательно воспринимающих Израиль (с 20 % до 46 %). Это явный диссонанс с той внешней политикой, которую проводит ныне Россия, отказавшись от односторонней ставки на арабские страны в их противостоянии Израилю и поддерживая тесные, если не сказать больше, контакты с его руководством.

Существенный перелом произошел в отношении к Ираку. Багдадский режим вызывает отрицательные эмоции почти у половины россиян. На фоне роста антиизраильских настроений это выглядит достаточной странным, но такова уж загадочность русской внешнеполитической ментальности. Отторжение россиянами Саддама Хусейна дает основания полагать, что возможная американская военная акция против Ирака не встретит в России массовых протестов.

Исследования показывают, что 70 % россиян позитивно оценивают изменения в российской внешней политике при Путине, и это свидетельствует о том, что его прозападная ориентация в целом находит поддержку в обществе, несмотря на преобладающий негатив в отношении Америки.

Провал инспекционной поездки лидера “Союза правых сил” Бориса Немцова в Псковскую воздушно-десантную дивизию, где проводится эксперимент по контрактному комплектованию, наводит на грустные мысли о военной реформе в целом. То, что военная реформа в стране буксует — общеизвестный факт. То, что она буксует уже в течение десятилетия, — это тревожное для общества обстоятельство. Со времени создания Вооруженных сил новой России в 1992 году преобразования сводились, главным образом, к механическому сокращению личного состава. Да еще сменявшие друг друга министры обороны отчаянно лоббировали интересы тех видов Вооруженных сил, выходцами из которых они являлись и, соответственно, ущемляли других, ликвидируя целые командования, группировки, армии. Давно назревший вопрос о переходе на полностью профессиональную армию так и висит в воздухе. Главная отговорка — у страны не хватит денег на ее содержание.

Начавшийся эксперимент по переводу одного соединения — 76-й псковской воздушно-десантной дивизии на контрактный способ комплектования близок к провалу. Вместо того чтобы выделять на оплату военнослужащих и учебно-боевую подготовку, военачальники занялись более привычным и прибыльным для себя делом — строительством жилья, которое еще неизвестно кому достанется. Попытки проверить и урезонить генералов натолкнулись на железобетонную стену и спровоцировали скандал. Когда лидер СПС Борис Немцов попытался приехать в дивизию и разобраться в ситуации, его сначала вообще долго не пускали туда под предлогом “нелетной погоды”, хотя на дворе светило солнце, а затем откровенно пытались ввести в заблуждение.

Разумеется, это частный вопрос. Но он отражает глубинные процессы в российских вооруженных силах, требующие самой серьезной общественной дискуссии и осмысления. Почему все же не удается военная реформа? Во-первых, как представляется, в российском обществе нет мощной политической силы, заинтересованной в радикальной перестройке всей военной системы государства.

Эта сфера деятельности всегда была закрыта для общественного мнения и во многом остается таковой и сейчас. Основные политические партии понимают, что голоса военнослужащих на выборах зависят от воли генералитета и не хотят идти наперекор ему. Кроме Союза правых сил практически ни одна партия не имеет развернутой и конструктивной программы военной реформы. Общественные организации в военной сфере слабы. Они, как например, Союз солдатских матерей, отстаивают специфические, частные интересы и, как правило, не ставят перед собой глобальных целей. Создается впечатление, что общество полностью утратило веру в возможность какого-либо реформирования нынешней армии и как бы опустило руки. Каждая семья, где подрастает потенциальный призывник, ставит задачу любой ценой “откосить” его от призыва. А такая цена реально существует — по Москве, например, называют сумму в 5 тыс. долларов. И мало кто задумывается о том, что можно сделать для того, чтобы условия военной службы были привлекательны для молодежи, чтобы служба в армии была почетным воплощением патриотического долга.

Во-вторых, серьезным препятствием на пути военной реформы является отсутствие адекватного политического контроля над Вооруженными силами, являющегося неотъемлемым элементом гражданского общества. Формально “гражданский” министр обороны, генерал-лейтенант госбезопасности запаса Сергей Иванов и горстка его подчиненных без погон — это еще не политическое руководство Вооруженными силами. В отличие от гражданской прослойки в зарубежных военных министерствах, они не несут ответственности перед парламентом, не наделены достаточными полномочиями в сфере выработки военной политики и осуществления военного строительства. Главные функции военного управления по-прежнему сосредоточены в Генштабе, где саму идею гражданского контроля принимают в штыки. Не ощущается и руководящей роли Совета безопасности в осуществлении политического целеполагания для Вооруженных сил.

По существу отсутствует такой ключевой элемент гражданского контроля в военной сфере, как парламентский надзор, также существующий в большинстве цивилизованных стран мира. Госдума неоднократно ставила вопрос о его введении, но и президентская администрация, и правительство упорно противятся этому, ссылаясь на отсутствие соответствующих базовых положений в российской конституции. Нынешний российский парламент по-прежнему имеет ограниченный доступ к формированию военного бюджета, особенно его закрытых статей, не влияет на назначение и снятие генералов и, как показал недавний пример с Немцовым, слабосилен в решении даже сиюминутных, частных проблем в армии.

В третьих, неодолимой преградой на пути военной реформы следует считать ожесточенное сопротивление ей со стороны военной верхушки. Она вполне правомерно видит в военной реформе смертельную угрозу своим позициям. Это и уменьшение штатной численности генеральских должностей, это и сокращение возможностей для финансовых злоупотреблений и использования личного состава в собственных целях, не имеющих никакого отношения к военной службе. Борьба против реформы для них — это фактически борьба за выживание и сохранение привилегий.

Так, что с какой стороны ни посмотри, перспективы военной реформы в современной России выглядят блеклыми. Не видно такого политического бульдозера, который повел бы за собой подлинную военную реформу, снося все преграды на ее пути. А очевидная всем половинчатость принимаемых на самом высоком уровне решений ожидаемых результатов никогда не принесет.

30 сентября – 6 октября

Скандал вокруг выборов красноярского губернатора, сотрясавший страну, наконец завершился. Справедливость восторжествовала. Получивший большинство голосов Александр Хлопонин вступил в должность. Однако, как мы и предполагали, решающее слово принадлежало все-таки Кремлю. Именно президент Путин, подписав указ о назначении Хлопонина временно исполняющим обязанности главы края, дал четкий сигнал всем властям о своих предпочтениях. Естественно, и Центризбирком, и местная избирательная комиссия, и суды встали по стойке смирно.

Чем объясняется этот скандал? Сказать, что идет острая борьба за власть, — значит, не сказать ничего. Это трюизм. Речь идет о гораздо более глубинных процессах, отражающих противоречия и слабости нынешнего российского общества.

Почему Красноярская избирательная комиссия дважды признавала выборы недействительными, несмотря на всю очевидность победы Александра Хлопонина? В СМИ однозначного ответа на этот вопрос не найти. Однако знающие люди рассказывали мне, что члены краевого ЦИКа, проголосовавшие за это решение, обеспечили безбедное существование на многие годы не только себе, но и своим детям, внукам и правнукам.

Дело в том, что экономические и политические ставки на выборах в таких крупных территориальных образованиях, как Красноярский край, колоссальны. По своим природным богатствам, производственным мощностям он сопоставим с крупным европейским государством. Борьба за обладание и контроль над ними идет давно, и хотя президент Путин и его группировка находится у власти уже более двух лет, одержать окончательную победу в ней им пока не удалось. Люди, которые обычно ассоциируются с ельцинской семьей, — Александр Волошин, руководитель президентской администрации, “старые” олигархи Роман Абрамович и Олег Дерипаска, явно благоволили Александру Уссу. Можно предположить, что именно они и стоят за решениями Красноярского избиркома.

С другой стороны им противостояли питерцы, пришедшие во власть вместе с Путиным и отнюдь не довольные тем, как была распределена собственность в 1990-е годы, когда они служили в органах или занимали незначительные должности в науке и образовании. В экономическом плане к ним примыкает группа “Интеррос” во главе с Владимиром Потаниным, которая и продвигала Александра Хлопонина. В конечном итоге его избрание является свидетельством возобладания питерцев.

Новый предвыборный скандал назревает и в Петербурге, где тоже на кон поставлены большие деньги. Уже давно известны две местные “черные дыры”, где в течение уже не одного десятилетия бесследно исчезают огромные суммы, выделяемые из федерального и местного бюджетов. Это пресловутая дамба, якобы призванная защитить город от наводнений, и окружная автодорога. А теперь еще появляется и третья дыра: к трехсотлетнему юбилею северной столицы выделяются огромные средства на восстановление города и организацию праздников, и, естественно, желающих погреть на этом руки на самом верху городской власти не мало.

Губернатор Владимир Яковлев многим видится как непотопляемая политическая фигура. Он явно хочет в третий раз идти на выборы в 2004 году. Однако на прошлой неделе уставный суд Санкт-Петербурга вынес решение, запрещающее ему вновь баллотироваться на пост главы города в 2004 году. Но Яковлев, видимо, не считает это решение окончательным. За продление его полномочий выступает значительная часть местной элиты, облагодетельствованная им, да и местное законодательное собрание еще не сказало своего окончательного слова. Тем более что, как показывает практика, вопрос о том, кому разрешить баллотироваться на третий срок, а кому нет, решается сейчас в России не в точно установленном законом порядке, а по хитрым схемам, замыкающимся в конечном итоге на Кремль. И не исключено, что Яковлеву позволят вновь идти в губернаторы.

В чем же секрет политического долголетия петербургского градоначальника? Ведь он явный антагонист Путина, он преследовал его покровителя, бывшего мэра города Собчака и практически выгнал нынешнего президента из Питера. Казалось бы, с избранием Путина дни Яковлева должны были бы быть сочтены. На прошлых губернаторских выборах в качестве альтернативы Кремль намеревался выдвинуть в противовес ему таких политических тяжеловесов, как вице-премьер Валентина Матвиенко, председатель Счетной палаты Сергей Степашин. Но их подозрительно быстро сняли с дистанции и позволили Яковлеву легко победить. Почему?

Дело, на мой взгляд, в том, что в Кремле, разумеется, много знают о Яковлеве и его проделках в Питере. За ним внимательно приглядывает Виктор Черкесов, доверенное лицо президента и его специальный представитель в Северо-западном федеральном округе. Наверное, компромата на Яковлева вполне достаточно чтобы свалить его. Но, наверняка, и Яковлев знает немало о нынешних обитателях Кремля и в случае ухода от власти может очень громко стукнуть дверью. Таким образом, поддержание статус-кво, пусть и хрупкого, — в интересах обеих столиц.

Мне часто задают вопрос: почему находящиеся у власти региональные лидеры с такой ожесточенностью борются за сохранение своих постов? Дело не просто в желании сохранить колоссальную власть, несопоставимую с полномочиями ни одного губернатора, скажем, в США или премьера земли в ФРГ. У тех нет и не может быть такого доступа к огромным материальным ресурсам. Однако и уход от власти для них — это отнюдь не трагедия. Они с легкостью могут найти себе место и в большой политике, и в частном бизнесе. А вот для российского губернатора расставание с властью — это часто ставка больше, чем жизнь. Думаю, что в подсознании у многих из них пример тульского губернатора Николая Севрюгина, который оказался за тюремной решеткой чуть ли не на следующий день после того, как лишился губернаторского кресла. Да и над некоторыми другими отставными губернаторами и их домочадцами, делавшими при них не вполне законный бизнес, до сих пор висит дамоклов меч правосудия. Так что, перефразируя Оруэлла, переизбрание — это свобода, а непереизбрание — это тюрьма.

Как обстоят дела в России со свободой слова? Это, пожалуй, главное завоевание демократии в России, и по этому критерию о ней больше всего судят и внутри страны, и за рубежом. 4 октября президент Путин подписал указ “О признании утратившим силу Указа президента РСФСР от 27 августа 1991 года “О бюро независимой радиостанции “Свобода” (Свободная Европа)”. В чем политическое значение этого документа?

Сначала надо разобраться в том, что предусматривал предыдущий указ, подписанный Ельциным. По сути дела, ничего сверхъестественного в нем не было. Он просто предоставлял Радио “Свобода” нормальные условия деятельности в России, сопоставимые с другими зарубежными СМИ. Указ появился на свет сразу после провала августовского путча 1991 года и представлял собой, скорее, символический акт признания заслуг “Свободы” в развенчании коммунистических мифов и распространении правдивой информации о “реальном” социализме. Эта деятельность способствовала размыванию основ советского строя и, в конечном счете, привела к его краху.

Для людей моего поколения, радио “Свобода” была больше, чем просто источник объективной информации о положении в стране и мире. Сквозь вой глушилок в Россию проникали голоса истинной русской культуры — Виктора Некрасова, Василия Аксенова, Владимира Войновича, Александра Галича. Духовный потенциал многих граждан бывшего Союза формировался под влиянием изящных культурологических эссе Бориса Парамонова, глубоких исторических очерков Владимира Тольца, правдивых рассказов о русской глубинке Анатолия Стреляного. Благодаря “Экслибрису” и его “нашим чтениям” в исполнении незабываемого Юлиана Панича, россияне познакомились с такой “нетленкой”, как “Москва-2042” Войновича, “Москва-Петушки” Венички Ерофеева и другими недоступными для большинства произведениями самиздата, неоценим вклад “Свободы” в разоблачение преступлений сталинизма.

Разумеется, “Свобода” была критичной в отношении Советского Союза. Но жесткий контроль со стороны американских спонсоров сглаживал многие острые углы в силу политической конъюнктуры вашингтонской администрации. Многим засилье американцев не нравилось. Анатолий Гладилин даже написал про это книгу “Меня убил скотина Пэл”.

После 1991 года “Свобода” сохранила свой критический запал, и сейчас, когда контроль над СМИ со стороны государства усилился, а самоцензура получает все более широкое распространение, РС остается своеобразным островком независимости среди все более послушных и управляемых российских СМИ. У нее своя позиция по Чечне, по проблемам свободы слова и “управляемой демократии”, российской внешней политики. Это не может нравиться власть предержащим в России. Предостережения в адрес “Свободы” уже звучали на самом высоком уровне российского руководства, в частности, в связи с началом вещания на чеченском языке. И из администрации президента, и из Министерства печати шли завуалированные угрозы о возможном закрытии радиостанции, но до дела так и не доходило.

И вот теперь указ президента. Нет, он отнюдь не запрещает деятельность “Свободы”. По словам предполагаемых авторов документа, он “лишь восстанавливает справедливость на российском информационном пространстве и ставит всех игроков в равные условия”. На самом же деле это очень серьезный политический сигнал: фактически официально объявлено о начале охоты на “Свободу”. Всякие исторические аналогии, конечно, относительны, но волей-неволей вспоминается пресловутое постановление ЦК ВКП(б) 1946 года о журналах “Звезда” и “Ленинград”, которое послужило стартом для жесткого закручивания гаек в сфере идеологии и культуры.

Теперь, используя многочисленные бюрократические рычаги, могут попытаться закрыть и бюро радиостанции, и ее корреспондентские пункты в России, отнять аккредитацию, ограничить передвижение журналистов по территории, удушить экономическими удавками. “Имплементация”, как сейчас модно говорить, президентского указа будет служить лакмусовой бумажкой реальной приверженности нынешних властей принципам свободы выражения и политического плюрализма.

Конгресс США, который финансирует “Свободу”, и западные СМИ должны чутко реагировать на любые посягательства в отношении свободы “Свободы” (извините за «тавтологию»). А российским СМИ, чтобы “не пропасть по одиночке”, следует оставить в стороне амбиции и взаимные обиды и консолидироваться в борьбе за свои права.