В “Политнеделе” мы регулярно публикуем обзоры важнейших событий 
во внутриполитической жизни России. 
Рубрику ведет директор Московского представительства 
Фонда “Наследие”, политолог 
Евгений Степанович Волк.

23 – 29 сентября

И вновь события вокруг Чечни были в центре внимания. Прорыв боевиков известного полевого командира Руслана Гелаева численностью 100-150 человек на территорию России из Панкисского ущелья привел к ожесточенным военным действиям с федералами и крупным потерям с обеих сторон. Вылазка чеченских боевиков убедительно опровергла утверждения российских руководителей о том, что вооруженные силы сепаратистов практически полностью уничтожены.

Вместе с тем тот факт, что чеченцы базировались на территории Грузии, дал Москве новые козыри для игры против Тбилиси. Министр обороны России Сергей Иванов заявил, что вылазка чеченцев — “последняя капля, которая переполнит чашу терпения российского руководства”. Речь, вроде бы, идет о том, что военная акция на территории Грузии теперь неизбежна. Однако в грамматических модальностях министра есть некоторая неувязка. Обычно о “переполнившей капле” говорят в прошедшем времени, аргументируя уже состоявшуюся акцию возмездия. Говорить о такой “капле” применительно к будущему — это все же риторика, а не реальные действия. Пока что силовой акции не последовало. Но как бы то ни было, “гелаевский эпизод” российско-грузинских отношений не улучшил.

Разумеется, Москва может и дальше валить вину за чеченскую войну на Тбилиси. Но все труднее закрывать глаза себе и общественному мнению на то, что сражаются с федералами все же главным образом не арабские наемники, а чеченцы и даже русские (как Виталий Смирнов, принявший ислам). И “маленькая победоносная война” против маленькой Грузии для разгрома осевших там боевиков проблемы не решит. Большинство их все же находится на российской территории, и по законам человеческой природы их число раз в девять месяцев естественно воспроизводится.

О путях решения чеченской проблемы говорилось и говорится много. Уже и в центральных СМИ допускают, что лет через двадцать-тридцать Чечню “отпустят” из России. Вопрос в том, каким количеством человеческих жертв обойдется новая “тридцатилетняя война”. В XVII веке при несказанно меньшей убойной силе оружия такая война привела к массовым потерям и обнищанию значительной части Европы. Ставка на “войну до победного конца” в российской истории тоже известна, известен и ее печальный конец в 1917 году. Так что исторических аналогий можно подобрать много. Важнее, чтобы нашлись политики, способные сделать из них правильные выводы…

Нельзя сказать, чтобы Кремль вообще не искал никаких путей мирного решения по Чечне. Но предпринимаемые попытки выглядят, честно говоря, топорно. Конечно, необходимо интегрировать чеченских лидеров, занимающих промосковские позиции, в большую российскую политику, чтобы поднимать их практически несуществующий авторитет у местного населения. Вот, скажем, назначили главу марионеточной администрации Чечни Ахмата Кадырова руководителем группы Госсовета по противодействию религиозному экстремизму. Вроде бы важное и полезное дело. Но стоит вспомнить, что до недавнего времени Кадыров был чеченским верховным муфтием и стоял именно на экстремистских позициях, одобряя нормы средневекового шариатского суда. Будет ли он авторитетен в качестве борца с другими религиозными экстремистами — большой вопрос. Любой христианский сектант — “агнец божий” в сравнении с исламским экстремистом.

На внешнеполитическом фронте же продолжается борьба российской дипломатии с европейской вокруг Калининграда. Вроде бы Евросоюз пошел на некоторые косметические уступки России: там согласились именовать визы для проезда в Калининградскую область и обратно “спецпропусками”. Но провести Москву не удалось. Премьер Касьянов отверг этот вариант, заявив, что спецпропуска — это те же многократные визы, “только по-другому упакованные”. “Не надо себя обманывать” — предостерег Касьянов. А в политическом плане такие заявления означают, что Россия может бойкотировать саммит Евросоюза в Копенгагене, где как раз будет решаться вопрос о членстве Польши и Литвы, их присоединении к Шенгенским соглашениям и последующей фактической изоляции Калининграда.

Позицию России могла хотя бы отчасти поддержать Парламентская ассамблея Совета Европы. Там всегда стоят за права меньшинств. Но линия российской делегации этому не способствовала. Использовав трибуну ПАСЕ для новых нападок на Тбилиси, российские парламентарии загнали себя в угол. Была принята разгромная для Москвы резолюция в поддержку Тбилиси, отказывающая России в праве на проведение военных действий на территории Грузии и иные формы вмешательства во внутренние дела. Российская ругань в адрес Грузии и европейцев, не пускающих “наших” в Калининград, плохо повлияла на резолюцию по “эксклаву”. Совет Европы отверг положение о безвизовом передвижении и выступил за уже упоминавшийся “облегченный визовой режим”. Россия это компромиссом по-прежнему не считает.

В минувшее воскресенье прошли выборы руководителей ряда регионов, и становится все яснее, какой высокой является их политическая цена. Еще далеко до парламентских и президентских баталий 2003-2004 гг., а “драматика боев” вокруг региональных выборов уже достигла небывалого накала. В Красноярске, например, отменены результаты губернаторских выборов, на которых победил Александр Хлопонин, ставленник группировки “Норильского никеля”. Мотивировано это нарушениями при голосовании, подкупом избирателей и пр. И всем при этом понятно, что отмена выборов — это не результат демократической открытости и справедливости, а итог ожесточенной подковерной, а порой и открытой борьбы за власть и, прежде всего, за контроль над богатыми природными ресурсами и производственными мощностями края. Соперник Хлопонина Александр Усс олицетворял те группировки, которые давно пустили корни в регионе и ассоциируются с именами олигархов Романа Абрамовича и Олега Дерипаски, противостоящих “Интерросу” Владимира Потанина, контролирующего “Норникель”. Уступать в этой борьбе не хочет никто.

Положение осложняется еще и тем, что в самом Кремле нет единства по красноярскому вопросу; там представлены сторонники обеих противоборствующих группировок. И все же исход дела будут решать именно в Москве. На место выехала группа Центральной избирательной комиссии, которая и проведет “разбор полетов”, а председатель местной комиссии дипломатично слег с “сердечным приступом”.

Решение по красноярскому губернатору будет свидетельствовать о том, чья же олигархическая группа возьмет верх: Абрамовича-Дерипаски, тесно связанная с ельцинской “семьей”, или более ориентированная на “питерцев” потанинская. Но в любом случае итоги выбора больно ударят по внедряемому Путиным мифу о “равноудаленности” от олигархов. Кто-то все равно, почти по Оруэллу, окажется “равноудаленнее”, чем другой. Можно только с тревогой ожидать, что будет на больших выборах, когда политические и экономические ставки будут значительно выше.

9 – 22 сентября

Минувшие недели вновь ознаменовались российско-грузинским противостоянием. Президент Владимир Путин фактически выдвинул Тбилиси ультиматум: либо Грузия выдает чеченских боевиков, находящихся на ее территории, либо Россия наносит удары по базам террористов в Панкисском ущелье. Характерно, что российский президент вновь обвинил грузинское руководство в попустительстве международному терроризму.

Очевидно, что Москва стремится заручиться международной поддержкой силовых акций против Грузии. Условия для этого более чем благоприятны. Сейчас, когда США готовятся к военной операции против Ирака, им необходимо благожелательное или хотя бы нейтральное отношение России как постоянного члена Совета Безопасности ООН к применению военной силы против Багдада. Кремль явно рассчитывает на сделку: Россия не очень сильно протестует против действий Вашингтона по свержению Саддама Хусейна, а Белый дом закрывает глаза на “спецакции” российских войск в Грузии.

Такой вариант открыто зондировал находившийся в Вашингтоне министр обороны Сергей Иванов. Он жестко пригрозил: “Если мы будем видеть, что бандиты идут в нашу сторону и до российско-грузинской границы остается 10-15 километров, то будет нанесен удар”. Это не просто слова. Генштабу уже поручено разработать конкретные планы ударов и спецопераций по уничтожению бандитов.

Вашингтон, судя по всему, не готов принять предлагаемую Москвой сделку. Грузия — все же не Ирак. У нее демократическое устройство, законно избранный лидер. К тому же прозападная, пронатовская ориентация Шеварднадзе не может не вызывать симпатий в Вашингтоне. Российский удар по грузинской территории, безусловно, спровоцирует бурю протеста в либеральной Европе, где всегда защищают слабого, независимо от того, прав он или виноват.

К тому же у Запада имеется ряд деликатных для России вопросов. Как получилось, что большое число боевиков оказалось в Грузии? Почему они не были остановлены пограничниками и регулярными войсками и не уничтожены на территории самой России? Почему, наконец, нельзя создать эффективный заслон на самой границе теперь и разгромить “бандформирования” при попытке прорваться обратно в Россию? Ответы на эти вопросы есть, но они не афишируются. Российская граница по-прежнему защищена слабо, а характер местности не позволяет развернуть крупные силы. Да их просто и не хватает. Поэтому легче свались все на Грузию, которая уже как бы стала для России “главным противником”.

В Москве, кажется, понимают, что с Вашингтоном “каши не сваришь”: добиться от него карт-бланш на превентивные удары по Грузии вряд ли удастся. Не случайно Сергей Иванов к концу американского визита ужесточил риторику. Подтверждая намерение ударить по Панкиси, он в то же время заявил, что Москва не согласится с началом операции в Ираке, если Вашингтон не предоставит убедительных доказательств того, что Багдад ведет разработку оружия массового поражения.

Такая информация у США, наверное, есть, но раскрывать ее из опасений выдать источники американцы не спешат. К тому же многократные нарушения Ираком резолюций ООН, перечисленные в недавней речи Дж. Буша-младшего на Генассамблее, говорят сами за себя.

Ситуация в грузино-российских отношениях складывается взрывоопасная. На наш взгляд, ошибаются те политики и обозреватели в Москве и Тбилиси, которые считают, что обмен жесткими декларациями и угрозами — не более чем блеф. В накаленной обстановке могут случайно выстрелить и незаряженные стволы, и тогда эскалация военного конфликта неизбежна. Не зря такие международные организации, как Европейский союз и ОБСЕ срочно обсуждают вопрос о посредничестве, чтобы не допустить худшего.

Открылась осенняя сессия Государственной Думы. Как обычно, в повестке дня несколько десятков законов. Главный, разумеется, — это бюджет на 2003 год. Уже ясно, что вокруг него ожидаются ожесточенные баталии. В следующем году предстоят парламентские выборы, и все депутаты будут лоббировать интересы стоящих за ними отраслей, групп, регионов. Хотя правительство и так заложило значительную социальную составляющую — увеличение окладов и пенсий, особенно военнослужащим, усиленное финансирование образования и здравоохранения, все равно давление на бюджет в сторону увеличения расходов будет колоссальным.

Вместе с тем проправительственные фракции, контролируемые Кремлем, смогут, по-видимому, сбалансировать наиболее одиозные инициативы. Пример этому уже есть. На первом же пленарном заседании проправительственное большинство по существу провалило предложение коммунистов о референдуме относительно купли-продажи земли и природных богатств, приняв закон, запрещающий проведение референдумов в годы парламентских и президентских выборов. А в этом году коммунисты никак с референдумом не поспеют.

Однако сбрасывать левых с политической арены пока преждевременно. Показателем их влияния стала инициатива московского мэра Юрия Лужкова о восстановлении в центре Москвы, напротив здания КГБ-ФСБ, памятника Феликсу Дзержинскому, главному организатору кровавых расправ в годы гражданской войны. Коммунисты давно ратовали за то, чтобы вернуть этот монумент, свергнутый демократами в дни провального путча августа 1991 года.

Не исключено, что, выступив с этим предложением, Лужков хотел преподнести подарок президенту Путину к его грядущему 50-летию: общеизвестно, что выходцы из “органов” по-прежнему чтят “железного Феликса” как своего духовного отца. Опальный олигарх Борис Березовский утверждает, что видел портрет Дзержинского на столе президента. Однако в СМИ и общественных кругах реакция на инициативу московского мэра была резко отрицательной. Насторожился и Запад. Поэтому Кремль предпочел отмежеваться от Лужкова. Зам. главы президентской администрации Владислав Сурков назвал возвращение памятника Дзержинскому на Лубянскую площадь “несвоевременным и неприемлемым”. А “несвоевременность” — это как? Значит, все же такое время прийти может? Да и сам Путин воздержался от комментария по вопросу, всколыхнувшему общество… Ведь 60 процентов таких же ветеранов КГБ, как и он, одобряют возвращение “железного Феликса”.

Разумеется, в преддверии выборов Путин вынужден маневрировать, стараться не озлобить и не оттолкнуть ни одной части общества. Четкой партийной ориентации и организационной опоры у него нет, а бюрократический аппарат — весьма ненадежная вещь. Анализ, проведенный Главным контрольным управлением президентской администрации (которое, кстати говоря, в свое время возглавлял Путин), показал, что выполняется только 48 процентов поручений и указаний президента. Немного лучше обстоит дело с президентскими указами, которые имеют более высокий управленческий статус. Но и тут выполнение не стопроцентно. Из 1013 указов вовремя было исполнено лишь 787 (77 процентов) Правда, при его предшественнике Борисе Ельцине ситуация была хуже — в 1999 году было выполнено лишь 59 процентов указов. В историческом же контексте по исполнительской дисциплине первенствует Иосиф Сталин. Тогда не могло идти и речи о невыполнении “мудрых указаний вождя”. Сейчас же почти четверть бюрократов считает возможным игнорировать или саботировать решения свыше.