На первую страницуВнизend1.jpg (435 bytes)

 

17 – 23 декабря

Вот и заканчивается очередной год в политической истории России. Как обычно, подводятся итоги, составляются прогнозы. Прошедший год для нас, россиян, не был отмечен катаклизмами. Экономическая ситуация оставалась достаточно стабильной: не было галопирующей инфляции, крутых падений рубля, отмечался некоторый экономический рост. Обошлось без сенсаций в большой политике: президентская власть тихо, но планомерно усиливала свои позиции в стране, распространяя влияние на парламент, политические партии, региональные структуры, средства массовой информации, общественные организации.

Показательным с точки зрения политических оценок итогов года было заседание клуба «Гражданские дебаты», где преобладали достаточно реалистические и даже, пожалуй, скептические оценки сложившейся ситуации.

Советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов заявил, что прошедший год можно назвать годом утраченных иллюзий. Если раньше, по его мнению, была надежда на разрыв с наиболее отталкивающими чертами социально-политического и экономического развития страны в прошлом десятилетии, то 2001 год показал иллюзорность этих надежд. Улучшение экономического положения произошло в результате «золотого дождя», пролившегося из-за рубежа в результате высоких цен на нефть и притока финансовых ресурсов. Масштабы коррупции возросли. Она еще больше институциализировалась — теперь коррупционные шаги оформляются решениями органов власти на всех уровнях. Продолжается острая борьба группировок внутри власти, сопровождаемая информационными войнами.

Выход из сложившейся ситуации Илларионов видит в переходе от президентской к парламентской системе власти, которая более эффективна в период трансформации общества. Однако сможет ли парламентская система быть эффективной, противостоять коррупции, всесилию бюрократии? В условиях социально неоднородного общества и слабости гражданских институтов в России ответ на этот вопрос неоднозначен.

Президентский советник не одинок в своем пессимизме. Директор Института проблем глобализации Михаил Делягин назвал Путина «маленьким Сталиным, который не способен выработать стратегию и решить, куда хочет вести страну». По мнению Делягина, в 2003-2005 году страну ожидает жесточайший кризис и военно-политический режим.

Практически все эксперты согласны с тем, что продолжающаяся борьба околовластных группировок — бывшей «семьи», неолиберальной группы во главе с Анатолием Чубайсом и самой мощной — «питерской группы чекистов» — по-прежнему будет существенно влиять на политическую ситуацию в стране.

Многие политологи разделяют точку зрения о том, что успехи нынешней власти носят по большей части иллюзорный характер, в реальности же сделано мало. Однако рейтинг Путина остается высоким, споры идут лишь о конкретных показателях: одни социологи говорят даже о 70 процентах, другие дают ему не более 50 процентов потенциального электората.

Есть вопросы и к внешней политике президента. Сближение с США и НАТО как главный внешнеполитический итог года для России не вызывает энтузиазма у ряда политологов. Другие не верят в устойчивость прозападной ориентации путинской политики. Известный, прокремлевски настроенный политолог Глеб Павловский полагает, что России лучше не слишком брататься с США. «У нас, русских, всегда так: сначала — брат родной, потом — сука поганая».

Преобладающий в политологических кругах пессимизм, по-видимому, не разделяется президентом и его окружением. Путин возлагает большие надежды на ускоренное экономическое развитие путем укрепления малого и среднего бизнеса. На прошлой неделе он публично поддержал концепцию государственной поддержки и развития малого предпринимательства РФ, принятую Госсоветом. Президент признал, что беспредел в деле регулирования малого бизнеса исходит от федеральных и местных органов власти. По его мнению, они осуществляют «легализированный рэкет» и удушают становление бизнеса. Госсовет особенно впечатлила представленная президентом схема регистрации малого предприятия, которая показывает, что для начала дела предпринимателю необходимо осуществить около 500 действий.

Для поддержки малого бизнеса Путин предложил создать благоприятную для предпринимателей атмосферу — установить минимальные налоги, обеспечить дешевые кредиты и лучший доступ к информации. Часть вины за то, что эти очевидные вещи не реализуются, Путин самокритично принял на себя. Данные им соответствующие поручения правительству — это, конечно, хорошо. Но станет ли российская бюрократия рубить сук, на котором сидит? Рекомендации и решения, подобные путинским, не раз ложились в основу прежних президентских и правительственных постановлений. А прогресс минимален. Напротив, в прошедшем году число малых предприятий даже уменьшилось.

Если намерения Путина по укреплению малого бизнеса действительно серьезны, ему предстоит тяжелая борьба со всепроникающей бюрократией на всех уровнях. По силам ли ему это?

События во внутрипартийной жизни показывают, что однозначная пропрезидентская ориентация ряда ведущих политических объединений не разделяется многими представителями демократического крыла. На состоявшемся в прошедшие выходные съезде «Яблока» его лидер Григорий Явлинский выразил несогласие с мерами, применяемыми кремлевской верхушкой. Он констатировал, что его партия готова сотрудничать с властью в том случае, «если та хотя бы иногда будет поддерживать ее инициативы».

Еще более явную оппозицию занял съезд «Либеральной России», за которой стоит Борис Березовский. Она претендует на роль открыто оппозиционной партии, ставящей своей главной целью предотвращение создания Путиным «автократического и бюрократического» государства.

На днях «Либеральная Россия» пополнилась двумя видными политиками. Виктор Похмелкин, заместитель руководителя фракции Союза правых сил в Госдуме, заявил о своем выходе из СПС и примкнул к либералам. К нему присоединился другой видный деятель демократического движения Юрий Рыбаков, так же не согласный с прокремлевской линией нынешнего руководства СПС. Конфронтация между «новыми» и «старыми» правыми углубляется.

Во внешнеполитической сфере обращает на себя внимание продолжающаяся дискуссия вокруг решения США о выходе из Договора по ПРО. Многие политики и эксперты предостерегают Кремль от драматизации этой проблемы. Так, директор Института США и Канады Сергей Рогов полагает, что выход США из договора — «не конец света». По его мнению, необходимо создание «новых стратегических рамок» партнерских отношений с США и НАТО, международное правовое оформление новых двусторонних договоренностей по сокращению стратегических наступательных вооружений. В то же время Рогов не исключает и ответных «асимметричных мер» в виде модернизации российских стратегических ядерных сил путем размещения на баллистических ракетах «Тополь» разделяющихся боевых частей индивидуального наведения.

Однако звучат и более жесткие оценки. Так, один из бывших командующих ракетно-космической обороной Вольтер Красновский считает, что выход США из Договора по ПРО — чувствительное поражение России, и предлагает пересмотреть все существующие соглашения с США в области контроля над вооружениями и больше не вести с Вашингтоном никаких переговоров.

Дипломатическая практика последних дней показывает, что «ястребы» все же не играют первой скрипки в принятии важнейших внешнеполитических решений. И переговоры Министра обороны Сергея Иванова в Брюсселе, и визит Путина в Великобританию показывают, что Кремль не закрывает возможности для переговоров по широкому кругу проблем и настойчиво стучится в двери НАТО с целью оказания влияния на политические решения этого блока.

Следует предполагать, что 2002 год пройдет под знаком взаимных попыток России, США и НАТО гармонизировать свои позиции по многим проблемам безопасности и стабильности с учетом своих национальных интересов. В любом случае этот процесс будет нелегким для всех сторон.

10 – 16 декабря

Заявление президента США Дж. Буша об одностороннем выходе США из Договора об ограничении систем противоракетной обороны стало главным событием недели. Негативная реакция российского руководства на это решение была предсказуема: на протяжении всех последних лет Москва постоянно выступала за сохранение этого договора, заключенного между СССР и США еще в 1972 году, в качестве «краеугольного камня системы международной безопасности и стабильности». Комментируя решение США, президент Путин назвал его «ошибкой».

Вместе с тем показательно, что в целом отклик Кремля был достаточно сдержанным. Российский президент особо акцентировал то обстоятельство, что шаг Вашингтона в направлении создания НПРО не угрожает национальным интересам России. Такая сдержанность Кремля вполне естественна: события последних месяцев привели к значительному сближению России и Америки перед лицом угрозы международного терроризма. Часть российского истеблишмента во главе с Путиным пришла к выводу, что конфронтация с США бесплодна и не только бесполезна, но и вредна для России. Еще несколько месяцев назад можно было бы ожидать всплеск антиамериканской истерии в связи с их выходом из Договора по ПРО. А сейчас большинство политиков, как и Путин, отреагировали спокойно.

Тем не менее, определенного охлаждения в отношениях между двумя странами не избежать. В России ожидали, что ее поддержка действий США в Афганистане обернется сближением в военно-стратегических вопросах. Однако в вашингтонской администрации сохраняют принципиальную приверженность развертыванию НПРО и расширению НАТО, что раздражает традиционалистскую пост-советскую элиту в российской внешней политике.

Эксперты полагают, что решение Буша по ПРО усиливает позиции тех, кто не доверяет США, и уменьшает электорат Путина: от него отворачиваются умеренные националисты и левые. Примечательно, что в своем заявлении Путин не упоминал об «ответных мерах», а это любимый конек антиамериканистов в российском истеблишменте.

Перспективы сокращения стратегических наступательных вооружений как форма компенсации за развертывание ПРО выглядит пока туманной. Однако мало кто верит, что возможно развертывание новой полномасштабной гонки стратегических вооружений.

В целом ответ Москвы оказался даже более мягким, чем реакция со стороны некоторых лидеров американских демократов, критикующих Буша, и ряда западноевропейских политических деятелей. Это говорит о том, что пространство для российско-американского диалога не закрыто и переговоры по широкому кругу проблем будут продолжаться. У оппонентов Путина нет особо сильных козырей и политического влияния для изменения курса и поворота к новой войне между Востоком и Западом. Даже радикальная ЛДПР теперь согласна с тем, что Россия входит в «северную» модель цивилизации, а главные угрозы — это терроризм и экстремизм, идущие с Юга.

Во внутриполитической жизни неделя прошла под знаком местных выборов. Они не принесли особых сюрпризов. В частности, на выборах в Московскую городскую думу победила коалиция в составе проправительственных партий — «Единства», «Отечества», СПС и примкнувшего к ним «Яблока», поддержанная мэром Москвы Лужковым. Мосгордума — во многом декоративный орган, редко вступающий в противоречие с мэром, которому как раз принадлежит реальная власть в столице. Показательна в этой связи низкая явка избирателей: она в среднем была ниже 30 процентов, а в некоторых округах еле-еле дотянула до положенных 25. В сильную гордуму мало кто верит. Лужков уже выразил недовольство по поводу низкой явки. Ему, разумеется, нужен авторитетный законодательный орган для «освящения» его решений.

В партийной жизни привлек к себе внимание съезд Союза правых сил, оформивший его становление в качестве полноценной партии. Форум прошел под знаком укрепления позиций пропрезидентской части партии — Анатолия Чубайса и Бориса Немцова. Правда, между ними произошла легкая полемика относительно роли «питерской команды» Путина. Немцов покритиковал феномен выдвижения на руководящие должности по признаку землячества, сказав что «люди во власти должны быть не петербуржцами, а профессионалами». С ним поспорил Чубайс, отметив, что среди питерцев много порядочных людей, назвав конкретно министра внутренних дел Грызлова и председателя правления Газпрома Миллера.

Позиционируя себя как партию власти, СПС продемонстрировал стремление играть большую роль не только в традиционно близких для него сферах экономики, но и во внешней и военной политике и даже в разведке. Роль мозгового центра СПС будет по-прежнему играть Институт экономики переходного периода, возглавляемый Егором Гайдаром.

Сдвиг СПС в сторону правительственных фракций вызвал критику со стороны «старых демократов», выступающих за более либеральную политику. Лидер «Либеральной России», один из бывших руководителей СПС Сергей Юшенков заявил, например, что нынешний СПС фактически проводит линию на усиление регулирующей роли государства и его вмешательства в экономику, колеблясь где-то между либерализмом и социализмом. Однако именно СПС представлен в качестве единственного участника от России в международном объединении правоцентристских и консервативных партий — Международном демократическом союзе.

На прошедшей неделе старожил советско-российской политики Евгений Примаков был избран председателем Российской торгово-промышленной палаты. Это — свидетельство сохраняющейся кадровой мощи постсоветской элиты в экономике и политике (стоит напомнить, что и другое мощное предпринимательское объединение — Российский союз промышленников и предпринимателей — возглавляет тоже выходец из верхушки КПСС Аркадий Вольский).

Судя по всему, Примаков намерен расширить полномочия ТПП и активно конкурировать с РСПП. В частности, он выступает за передачу в ее ведение вопросов лицензирования коммерческой деятельности. Это может превратить ТПП в мощнейший орган регулирования. Однако вряд ли многочисленные государственные учреждения, «кормящиеся» с этого лицензирования сейчас, допустят ТПП к такой привлекательной кормушке. Нет гарантий и того, что ТПП во главе с Примаковым сможет покончить с коррупцией, процветающей в государственных лицензионных ведомствах. Она просто перекочует в Палату вместе со своими сверхрегуляционными функциями. Вопрос заключается в том, чтобы реально либерализировать систему лицензирования в целом, а не просто передать ее в практически неизменном виде из одной структуры в другую.

Важным экономическим событием недели стало дальнейшее падение рубля на фоне сокращения валютных резервов Центробанка. ЦБ фактически отказался от своей долговременной линии на искусственное поддержание российской валюты. Однако лавинообразного обвала рубля пока не ожидается. Экономика в целом достаточно стабильна, а валютные ресурсы Центробанка позволяют проводить интервенции на валютной бирже в случае острой необходимости. Более того, до конца декабря рубль даже вряд ли упадет до заложенной в бюджете 2001 года минимальной отметки (1 доллар США равен 32 рублям). Сейчас курс слегка превышает 30 рублей.

3 – 9 декабря

Сюрпризов при нынешней власти не происходит. Как и ожидалось, новым председателем Совета Федерации был избран петербуржец Сергей Миронов, близкий к президенту Путину и его окружению. Президент публично поддержал кандидатуру земляка, сделав при этом оговорку прямо-таки по Фрейду: он назвал Миронова «председателем верхней палаты правительства Российской Федерации». Не ждет ли Миронова, специалиста широкого профиля с большим опытом (инженер-геофизик, юрист, предприниматель, государственный менеджер), восхождение в премьеры? В любом случае это будет логично с точки зрения питерской команды.

Сергей Миронов не захотел оставаться в долгу у президента и решил, по своему разумению, отплатить сторицей. Он заявил, что четырехгодичный срок слишком мал для президента, и не исключил, что верхняя палата могла бы выступить с инициативой об изменении Конституции в целях увеличения срока полномочий президента. Эта идея не нова. Ее озвучивали многие политики. Но не на таком высоком уровне. Похоже, что в своем рвении Миронов перебрал. В Кремле, судя по всему, не знали заранее о его демарше и восприняли его с растерянностью и прохладцей. Воздерживаясь от комментариев по существу, там лишь заявили прессе, что «позиция президента неизменна — к Конституции следует относиться бережно».

Действительно, начать менять Конституцию даже в мелочах означает открыть «ящик Пандоры» и серьезно дестабилизировать политическую ситуацию и баланс сил. Вряд ли Путин и его окружение этого не понимают. Возможно, что спикера верхней палаты ожидают нелицеприятные объяснения с президентом за его излишнее рвение.

Мироновские чрезмерные комплименты в адрес Путина типа «его стиль просто замечательный, его надо рекомендовать всем на все времена» тоже могут нервировать президента. Но, как принято испокон веков в России, за лесть никого никогда сурово не наказывали. Так, пожурят немного. Главное — лояльность.

Вот у Бориса Березовского с лояльностью в отношении нынешнего президента по-прежнему слабовато. Поэтому он не на высоком посту в Москве, а в фактическом изгнании за границей. Оттуда он и пытается сколотить оппозицию Путину. На прошлой неделе он разразился письмом в адрес членов «семьи Ельцина», еще сохраняющих позиции во власти — Касьянова, Волошина, Чубайса — с призывом добровольно уйти в отставку и создать в России реальную и сильную либеральную оппозицию. Однако призыв Березовского — это глас вопиющего в пустыне. Упомянутые господа заинтересованы в своем политическом выживании и, следовательно, не намерены ссориться с Путиным и открыто принимать сторону Березовского. Судя по всему, аппаратная интрига видится им более уместной и полезной, чем бесперспективное политическое противостояние.

Хороший пример того, как лояльность позволяет достичь крупных политических результатов, дает председатель Счетной палаты Сергей Степашин. При Путине он серьезно расширил полномочия вверенного ему органа и продолжает эскалацию. На съезде Ассоциации контрольно-счетных органов России он по существу предложил создать в стране единую систему финансового контроля под эгидой Счетной палаты. По закону региональные счетные палаты находятся в местном подчинении, но через ассоциацию как общественный орган Степашин уже имеет возможность влиять на деятельность 69 региональных счетных органов (в 20 регионах их просто нет). Кроме того, во взаимодействии с президентскими полпредами Степашин намерен создать счетные палаты и в федеральных округах, что, безусловно, расширит влияние главной Счетной палаты.

Однако правительство не в восторге от экспансионистских планов, формирующихся на Зубовской площади (штаб-квартира Счетной палаты). На том же съезде ассоциации вице-премьер Алексей Кудрин напомнил Степашину, что финансовый контроль в России уже осуществляется недавно созданным Комитетом по финансовому мониторингу, который по решению президента подчинен Минфину, а не Счетной палате. Путин в этот спор пока не вмешивается. Счетная палата в связке с Генпрокуратурой — выгодный для него инструмент борьбы с коррумпированными чиновниками, которые не проявляют лояльности Кремлю и связаны с кругами правительства.

В конце года принято подводить экономические итоги года. Руководители страны проявляют большой оптимизм на этот счет. Путин в беседе с греческими журналистами заявил, что в течение года продолжается экономический рост, «причем такими темпами, которых у нас не было уже 30 лет». Ему вторил премьер Касьянов: «Наша экономика, наконец, приобрела определенную позитивную инерцию роста».

Однако последние статистические данные свидетельствуют об ином. По данным Минэкономразвития, в октябре экономический рост в России остановился и стагнация может оказаться длительной. Выше планировавшейся оказалась инфляция: вместо 12-14 процентов по бюджету к концу года она составит около 18 процентов.

По-прежнему неясны перспективы экономической ситуации в свете колебаний цен на нефть. Россия вроде бы приняла решение о сокращении добычи с целью не допустить падения цен. Но многие на Западе и в ОПЕК сомневаются в выполнимости этого решения.

Любопытные явления происходят во внешней политике. Путин, посетив Грецию и Германию, вновь продемонстрировал свою приверженность сближению с Западом. В Брюсселе российские дипломаты вели переговоры о повышении статуса России в рамках НАТО. Москву уже не устраивает формула «19+1», там рассчитывают на полнокровное участие. Натовцы хорошо понимают желание России играть равную с другими роль в принятии решений альянса и проявляют готовность к более тесному сотрудничеству. Однако до революционного решения о равноправной «двадцатке» пока еще далеко. И в США, и в Восточной Европе пока еще опасаются, что Россия будет «мутить воду» и нарушать принцип «консолидированного голосования». Так что интегрирование России в НАТО как де-факто, так и особенно де-юре, будет проблематичным и долгим.

Возможно, определенный прогресс с точки зрения участия России в натовском политическом процессе будет достигнут на саммите альянса в Рейкьявике в мае. К тому времени группа экспертов НАТО и России представит предложения о структуре и полномочиях новых рамок отношений между НАТО и Россией.

Тем временем внутри России активизировалась борьба вокруг проблемы внешнеполитического лоббирования. Конкретно говоря: кто именно из видных общественных деятелей и экспертов будет в решающей мере влиять на формирование внешней политики страны. В ельцинско-примаковском прошлом неоспоримым лидером в этой области была такая общественная организация, как Совет по внешней и оборонной политике (СВОП) во главе с заместителем директора Института Европы РАН Сергеем Карагановым. Но, новое время — новые песни. СВОП и Караганов лично слишком сильно ангажировались в избирательной кампании Примакова-Лужкова и до сих пор вызывают недоверие в Кремле.

Нынешние кремлевские фавориты — Глеб Павловский, Сергей Марков и др. — решили создать альтернативную лоббистскую структуру в виде Национального совета по внешней политике при президенте. Эта идея вроде бы уже получила одобрение у Министра иностранных дел Игоря Иванова и главы президентской администрации Александра Волошина. Однако состоявшаяся на прошлой неделе дискуссия в рамках клуба «Гражданские дебаты» показала, что очень многие из тех, кто причисляет себя к российскому внешнеполитическому истеблишменту, не хотят формировать внешнеполитический консенсус под эгидой Павловского.

Отпало предложение о президентском статусе совета. Сергей Караганов вообще заявил, что экспертное сообщество в России уже почти погибло, и тем самым кардинальным образом поставил под сомнение необходимость нового общественного органа. Но поскольку Кремль нуждается в собственном внешнеполитическом «пиаре», новый совет, скорее всего, будет создан. Однако его политический вес и реальные полномочия будут незначительными.

В течение ряда лет Московское представительство Фонда «Наследие» осуществляет программу экспертной поддержки развития малого и среднего бизнеса. Эта проблема обсуждалась на многочисленных круглых столах, по нашим рекомендациям даже принимались отдельные решения, например, о создании специального правительственного органа по поддержке малого бизнеса (правда, при Примакове он был расформирован).

Сейчас, судя по всему, важность проблемы, наконец, осознается властью. На прошлой неделе состоялся форум Объединения предпринимательских организаций России (ОПОР). Его участников принял сам президент. Он, кажется, вполне понимает, что положение в этой сфере критическое: «С 1996 года количество малых предприятий не растет, а каждое четвертое находится в стадии ликвидации. Факты достаточно тревожные». Президент также указал, что Россия отстает от стран с развитой рыночной экономикой, где две трети трудовых ресурсов заняты в малом и среднем бизнесе, дающем более 50% внутреннего валового продукта. В России же менее 22% трудовых ресурсов задействованы на предприятиях малого и среднего бизнеса.

Путин поддержал концепцию государственной поддержки и развития малого предпринимательства, разработанную группой Госсовета во главе с губернатором Ленинградской области Валерием Сердюковым. Признано, что прямая финансовая поддержка малого бизнеса из бюджета неэффективна. Нужно создать экономические, политические и правовые условия для его самостоятельного развития, а именно: ослабить бюрократическое регулирование, облегчить процедуру получения кредитов, наладить систему лизинга, упростить и уменьшить налогообложение. Все это — воплощение рекомендаций нашего фонда.

Вопрос в том, как будут реализованы эти правильные идеи. Пока что, как заявила сопредседатель ОПОРа Дина Смекалова, «малый бизнес ощущает себя как объект эксперимента, а не субъект экономической политики». Большая надежда возлагается на Путина. «В его лице мы имеем союзника, надежного и понимающего», — оптимистично выразились участники встречи с Путиным.

Теперь «наверху» у малого бизнеса будет конкретный куратор — советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов, известный своими либеральными воззрениями и тяготеющий к малому бизнесу как генератору свободной экономики. Настораживает однако, что Илларионов не имеет реальных правительственных полномочий и финансовых ресурсов. А это означает, что президентская поддержка малого бизнеса опять-таки сведется к правильным по сути экспертным заключениям и вербальным заявлениям. Главное же — проталкивание нужных малому предпринимательству законов — может оказаться за кадром. Его лоббистские возможности — в отличие от крупного капитала — остаются ограниченными.

Московское представительство Фонда «Наследие» имеет в виду продолжить отслеживать ситуацию в этой сфере и нарабатывать новые предложения по развитию и укреплению малого бизнеса в России.

На первую страницу Верх

end1.jpg (435 bytes)

Copyright © 2001   ЭРФОЛЬГ-АСТ
  e-mail info@erfolg.ru