ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
* * *
Каждый с первой до последней фразы
Эпилог придумывает сам.
И почти не жалко, что рассказу
Никогда не вырасти в роман.
Все же лучше, чем ожесточиться.
Мучиться, обманывать, кружить.
Пусть хоть на бумаге, но случится
То, что наяву не пережить.
* * *
Сплошные несчастья. Подумайте сами:
Простыла, работа стоит.
Вторую неделю нет писем от мамы.
У мужа – радикулит.
У дочери «двойка» по русскому будет.
У сына порвался башмак.
Мне не в чем совсем показаться на людях.
Начальник – набитый дурак.
И денег опять ни на что не хватает.
По-прежнему мучит мигрень.
И каждое утро замок заедает,
А новый поставить – лень.
Надули на рубль – так и надо, вороне.
Соседка в подъезде ворчит…
…А в доме напротив кого-то хоронят,
И женщина в голос кричит…
Дон Кихот
Когда отворилось холодное белое солнце,
Меня приглашая погреться во чреве своем,
Огромные птицы спустились, яснее и звонче
Крылами литыми очерчивая окоем.
…Упавшего под руки вынесут братья из круга,
Но он не герой. У героя иная стезя.
Герой закрывает собой ослабевшего друга.
И гибнет за миг до финала. Иначе нельзя…
Иначе… С листа… И какое же в этом геройство,
Когда остывает на кухне невыпитый чай.
И только у смерти одно безусловное свойство
–
Подчеркивать то, что до этого не замечал.
Судьба нам алмазами выстелет наши дороги,
Но больно ступать и особенно больно смотреть
Туда, где верстами дорожными выбиты сроки
–
Рождаться, встречать, ошибаться, прощать, умереть…
В кромешной стране, где у мельниц и право, и сила,
Где меч окровавленный стонет и липнет к руке,
Где лютая боль милосердно сознанье гасила,
И бурая жижа рекою стекала к реке,
Был выбор у каждого, он никому не заказан,
И каждый его обязательно делает сам.
У слова есть мощь, над которой не властвует разум,
И правда, что дарит свою седину волосам.
…Я вычищу меч и укрою заботливо в ножны,
Пускай вспоминает в покое сегодняшний бой.
Врага одолеть оказалось не так уж и сложно.
Попробуй теперь это все учинить над собой…
* * *
О любви не может быть и речи.
Хеппи-энды не для нас с тобой.
Кто тебе сказал, что время лечит?
Время только притупляет боль.
* * *
Будут сумерки ластиться кошкой
И заглядывать дому в глаза.
Потерпи, мой хороший, немножко,
Он уедет, он нынче сказал.
И я буду с тобою смеяться,
Как смеялась все эти года.
Он уедет, не надо бояться,
Он уедет – уже навсегда.
В настороженных взглядах соседей
Будет правда, да только не вся.
Он уедет, не плачь, он уедет,
Потому что так больше нельзя.
И я снова смогу отвертеться,
В этом доме тепло сохранить.
Он уедет – куда ему деться? –
Белых чаек с ладони кормить.
А потом, в безнадежной истоме,
Ненасытную память кляня,
Он умрет на холодном перроне,
Потому что не смог без меня.
* * *
Как холодно, однако… Как постыло.
Пустых хлопот ненужный хоровод.
Душа устала, крылья опустила
И ждет чего-то, напряженно ждет.
А дождь такой же. И такие тучи…
И так же беспредметен разговор.
Другая боль… А чем другая лучше?
Другое имя. Только что с того?
В глазах досада, чувства – еле-еле,
Поступки – для людей, не для ума.
А свет, что он сулил в конце туннеля…
То – пропасть. Бездна. Там – пропасть.
Без дна.
* * *
Закрой глаза! Возьми мою ладонь.
Пойдем, я покажу тебе дорогу
Туда, где в душах царствует огонь.
В тот мир, что Ева выкрала у Бога.
Глаза в глаза – и мир огромный тонет
В расширившихся бездною зрачках,
А сердце бьется прямо на ладони
В похожих на агонию толчках.
Под пальцами натянутой струною –
Живая плоть, сводящая с ума.
А Богом послана она иль Сатаною,
Того она не ведает сама.
Рукой умелой лепишь изваянье
Своей мечты во всех ее чертах.
Окутанная золотым сияньем,
Возносит ввысь и вновь ввергает в прах.
Размыто время, годы – как мгновенья.
А стук сердец ведет секундам счет.
То ль долгое отвесное паденье,
То ль сладкий нескончаемый полет.
…Лавиной захлестнуло до предела.
…Коротким стоном, криком сметено.
А сердце нечто большее хотело,
Но большего б не вынесло оно.
