На первую страницуВниз


Наш Конкурс

Андрей Шитяков родился в 1978 году в г. Краснодаре, живёт в г. Сочи. Начал печататься в центральных изданиях с 12 лет, а в 14 лет стал лауреатом премии издательства “Воскресенье” за подборку стихотворений в журнале “Мы”. Автор двух поэтических сборников: “Рассвет” (М., 1994) и “Лёд” (Сочи, 1998). Лауреат международного Пушкинского молодёжного фестиваля искусств 1998 и 1999 гг. Дипломант Всероссийского поэтического конкурса имени А. С. Пушкина 1999 г. Член Союза писателей России, Союза журналистов.


АНДРЕЙ  ШИТЯКОВ

ЛЁД

1

Она прозрачна, как слёзы,
Она есть начало мира,
Она, отражая звёзды,
Всю землю вскормила;

Она породила жизнь, и
Она не имеет формы,
В лицо её капли брызни –
Они благотворны,

И стоит напомнить снова
Во имя Отца и Сына,
А так же Духа Святого –
Она – триедина:

Она может быть бесплотной,
Воздушной, не схватишь руками,
Она может быть холодной
И твёрдой, как камень.

2

Громадный корабль являл собой
Дерзкий двадцатый век,
Вода ещё была голубой
И счастлив был человек,

И плыл корабль по воде наугад,
И не считался с водой,
И каждый четвёртый на нём богат,
И каждый второй – молодой;

Они били с палубы птицу влёт,
Хотя попадали с трудом,
Они опускали шампанское в лёд
И пили виски со льдом,

Но кончился день, что живых хранит –
Голодной была вода,
И стала она твёрже, чем гранит –
Громадная глыба льда…

И бросились люди сквозь тьму и крик
За место в шлюпке драться –
Богат или беден, но равно дик –
Свобода, равенство, братство.

3

Отважный черноглазый серб
Ещё не целился в кронпринца,
Но белый полуночный серп
Луны в холодных водах скрылся,

Ещё пять лет до октября,
Немногим больше – до июля,
И мысли русского царя
Ещё не прочитала пуля,

И недоступная Луна
Земными не осквернена,

Но новый рукотворный ад
В умах рождался понемногу…
Свой голый многотонный зад
Показывал “Титаник” Богу.

4

Истёк океан корабельными ранами –
Победу богам в их сраженьи с титанами!

“Титаник” – таинственный знак невезучести,
Вези обречённых навстречу их участи!

Вода непрозрачная, вечная, чёрная,
Но что это белое, нерукотворное?

1997

* * *

Оправы облаков окрасил запад,
Они неосязаемы, как запах –
Они – цветы иного бытия

Зачем, скажите, – это слишком быстро,
Предвиденье я обрекаю сбыться,
А может... Ну конечно же, не я,

Молчите, не произносите слово –
Оно по-византийски двухголово –
Сказав, его не остановим мы;

Изломаны небесные созвездья –
Они полны предчувствием возмездья,
Летящего из неизвестной тьмы.

1996

* * *

Раскинул ирис бархат чёрный,
Роняя слёзы на гранит,
А ворон старый и учёный
Покой и боль в душе хранит.

Уже звезда взошла с востока,
А солнце запада во мгле…
Как правильно и как жестоко
Земное предавать земле.

Темнеет незаметно небо –
Что делать – этот мир такой.
На, вещий дух, кусочек хлеба,
Да помолись за упокой…

2000

* * *

Отложим развязку на завтра,
А ночь – переменчивый нрав.
Во снах просыпается правда
Настоем дурманящих трав.

Быть может, покажется сладкой
И даже похожей на ложь,
Но всё-таки шепчет украдкой:
“Куда от меня ты уйдёшь…”

Закончится вечер весенний,
Но ищут под небом приют
Свидетели тех воскресений,
Когда мертвецы восстают…

2000

* * *

“Что это было?” – спрашивали вы.
Как трудно жить и верить в настоящем.
И долгий белокрылый крик совы –
Рождённым песня, песня уходящим.

Но я коснулся твоего лица,
И прах меж пальцев сыпался на ветер…
Любовь и боль, и песня – до конца,
И солнца свет – неизмеримо светел…

Когда зима окончится весной,
Когда земля очнётся от распятья,
Раскинет ангел крылья надо мной –
Крыло избранья и крыло проклятья.

“Что это было – мы обречены?..” –
Всего лишь страх и мысли о грядущем.
Мы любим, верим в сказки, видим сны,
А Бог дарует любящим и ждущим.

2000

* * *

Почему на рассвете всегда холодней?
Почему этот ветер касается уст?
Или мы не заметили лунных теней,
Или мир безответен, испуган и пуст?

Это утренний ветер сказал мне молчать,
Потому, что он знает, что рядом не ты,
А над нами – луна – фараонов печать
Заклеймила полнеба пятном золотым.

И Земля по наследству достанется нам.
Небеса – обитателям древних гробниц,
А по детским рисункам и сбывшимся снам
Тот, Кто выше – раздаст журавлей и синиц…

Кто-то смотрит на нас с рукотворной звезды,
И под ним проплывают огни городов.
Метеор исчезает в конце борозды –
Этот пахарь кровавых небесных следов…

Если твердь пирамид превратится в песок,
То не медли с ответом, и тайну открой…
Иисус, я подставлю под выстрел висок,
Только вряд ли сумею подставить второй…

2000

* * *

Кто расшифрует звёздную клинопись
В небе, чёрном как смоль?
Женщина сможет под сердцем выносить
Жизнь, спасение, боль.

Знание тайны вряд ли простится мне,
Знаю, только постой –
Между земными белыми птицами
Разве не Дух Святой?

“Разве Господь говорит загадками?” –
Вам подавай чудес.
Дети пытаются сбить рогатками
Даже звезду с небес.

Мальчик придёт, и чистый и искренний,
В дом Своего Отца.
Обезоружит наивной истиной
Старого мудреца.

Взгляда лучистого, чистого, юного,
Хватит любви на всех…
Тайная клинопись неба безлунного:
“Боль. Спасение. Грех…”

2000

* * *

Как просто представить всё адом и раем,
А время идёт, так и мы догораем,
Песчинки струятся в часах…

А есть только две равновесные чаши,
В которых поступки и помыслы наши,
Но боль тяжелее, чем страх.

Часы не собьются, песок не остынет,
Обрушит на нас ураганы пустыни,
Свою беспросветную тьму,

Но кто-то один добредёт до колодца,
Холодной бездонности вдоволь напьётся –
И что ещё нужно ему?..

2000

СМЕРТЬ ИОАННА

На улицах города грязь и вода –
Чего вы хотите – так было всегда…
Вступает в Москву вереница коней,
И женщина едет верхом перед ней,
Лицо её белым закрыто платком…
О чём опечалилась? или о ком?
Перчатки на тонких девичьих руках,
И белая птица над ней в облаках.
Она восседает на белом коне,
За нею солдаты в тяжёлой броне,
Лица не увидишь за сталью забрал,
Наверное, Дьявол их лица забрал…
Опричные пули пройдут без вреда…
На улицах города грязь и вода.
А птица на крыльях несёт синеву…
Так смерть Иоанна вступает в Москву.

А царь православный в палатах притих;
Священник читает молитвенный стих,
Бояре напились зелёна вина,
И в чём же твоя перед ними вина?
Мятётся, не зная покоя, душа;
Спокойны лишь кости на дне Иртыша,
Зрачки его мутным безумьем полны,
Глаза его видят туманные сны…
И стены Казани встают из огня –
Кричит Иоанн: “Не меня! Не меня!”
Он видит, как гибнет держава в огне,
Вполголоса требует: “Сына ко мне!”
У сына в глазах неземная тоска
И алая струйка течёт из виска.
И птица садится на крышу дворца –
Наследник, увы, не достоин отца…

Незваная гостья не знает преград,
Ты грозен, но гостье незваной не рад,
Тяжёлое что-то таится в груди,
Он хочет, не может сказать: “Уходи!”
Пред ним разверзается тьма, а пока,
Царя отделяет завеса платка.
“Тебя ль мне бояться, царица теней”, –
Беззвучно Иван обращается к ней,
“Не ты ль приходила к коварным врагам,
Бросала их головы к царским ногам,
Но кто после Фёдора сядет на трон?”
И гостья рукою отметила: “Он!”
И царь православный вздохнул тяжело,
В глазах загорелось бессильное зло,
Из этих мятущихся чёрных зрачков
Легло на Бориса проклятье веков.
А гостья платок убрала не спеша…
Преставился царь, отлетела душа.

Прохожих случайных толкая во тьму,
Она уезжает – спешить ни к чему,
Но едет процессия с новым конём –
Вы видите, грозный властитель на нём,
И Русь не забудет его никогда…
На улицах города грязь и вода.

1999

* * *

Чья это, чья это полуулыбка надменная –
Не на лице, а на облаке неба закатного…
В мире изменчивом нет ничего неизменного,
В мире безвременья нет ничего безвозвратного;

Солнце на улицы мёд Александра Великого
Мертвенно-медный пролило, и тени язычества,
Многоязыкого, древнего и многоликого,
Скажут, как прежде: “Отведайте, Ваше Величество…”

1996

N. B.

Неровные строки
Старинной тетради,
Что было, что будет,
Скажи, Бога ради,
Тому, кто без страха
Ходил под картечью –
Ничто не изменит
Судьбу человечью.
Империя брошена
На мостовую,
И он подобрал её –
Еле живую,
Но душу не спрячешь
Свою под короной
От музыки свадебной
И похоронной…

Всё было красиво
И кончилось просто…
“Святая Елена,
маленький остров”.

1999

* * *

Ах, как меня зовут – никто не звал,
А, если хочешь, – назови Ошибкой,
Я слишком много нитей разорвал
Спокойной от усталости улыбкой.

Кому Господь дарует третий глаз
Не смотрит так, по-хищнически – в оба.
Не всё равно ли – для меня и вас
Последней дверью хлопнет крышка гроба.

Но выжить можно, только жить нельзя
На голубой планете обречённых,
Где пешку отделяют от ферзя
Всего шесть клеток – белых или чёрных…

2000

* * *

Был полдень сырой и туманный,
Трирему качала волна…
Ступает Андрей Первозванный
На берег… Чужая страна.

В жестоком Нероновом веке
(
А наш-то намного ль добрей?)
Здесь скифы, хазары и греки,
И с ними Апостол Андрей.

Засеяны земли Тамани,
Добром прорастают сердца…
Но крест возникает в тумане,
И надо идти до конца…

1999

 

На первую страницу Верх

Copyright © 2001   ЭРФОЛЬГ-АСТ
e-mailinfo@erfolg.ru