На первую страницуВнизend1.jpg (435 bytes)


Наш Конкурс

Елена Петухова окончила Московский государственный университет печати.
Редактор, журналист. Автор научно-популярного исследования о сыре, сценариев детских праздников, а также романа «Три цвета любви» («Гелиос», 2004). 
Стихи и проза публиковалась в ряде литературных журналов и альманахов – «Истоки», «Край городов», «Третье дыхание», «ЛитКлуб», «Озарение», «Рукопись», «Родник» и др. Дипломант сетевых литературных конкурсов
(«Золотая осень», «Иерусалим-2004» и т. д.)
elen77@mail.tascom.ru, http://petu-elena.narod.ru

 

ЕЛЕНА ПЕТУХОВА

ИЗ ЦИКЛА «ПРИВАТНЫЙ ТАНЕЦ»

Посвящается Игорю Гергенредеру


Призрачный демон

Мы вышли за грани реальности зыбкой,
В шатре притаились, мечтой возведенном.
Скрывая смущенность за глупой улыбкой,
Вы так беззащитны в порыве влюбленном!

Я влажно и жадно целуюсь с бокалом
И взглядом ласкаю дразняще-небрежно...
Мне жарко под ваших стихов опахалом,
Мой призрачный демон, мой грешник безгрешный!

Разлуку пророчат рыдания блюза,
И грома раскаты им вторят гнетуще,
Но так раскудрявилась шалая муза,
Но ложе-алтарь так бесстыдно-влекуще!

Мгновенье – в осколки бокал превратится,
И молния в них заиграет азартно,
И, болью экстаза спеша насладиться,
Сыграем мы сцену последнего акта.


Карета

Я помню, как мне жал тугой корсет
И как вуаль дыханьем колыхало,
Когда меня увел шальной поэт
В карету с ослепительного бала.

Ямщик прикрикнул – кони понеслись.
Рубины слов таинственно мерцали.
Они в единый вздох ночной слились –
И страх ушел. Уста к устам припали.

Шуршали юбки – но… я не могла
Сквозь платье ощутить прикосновенья –
Застежек тайна с легкостью была
Разгадана в порыве вожделенья.

Впервые не стесняясь наготы,
Я закружилась в танце без названья.
В нем поцелуи были так чисты,
Нежны слова, волнительны касанья.

А кони мчались… Век иной настал,
Он положил конец волшебной сказке.
В нем правил бал разгульный карнавал,
И там достались нам чужие маски.

За ними нам друг друга не узнать,
Не отыскать заветную карету.
Но я люблю! И буду посвящать
Стихи навек ушедшему поэту...


Распутная детка

Разбей мои сны на осколки –
Мозаикой дай насладиться.
Пусть станут болезненно колки
Желанья разбуженной львицы.

Смани меня ноткой сандала,
Чтоб в споре с истомою тайной
Внезапно тебя угадала
В случайном... а может, в случайной?

Пусть вспыхнет на мне злая метка
Изменницы... Зри вожделенно,
Как нежность – распутная детка –
Блефует продажно... Бесценно.


Конфетный принц

На вас глядела я Ассолью –
Из-под ресниц.
Вы щекотали себя болью,
Конфетный принц.

Фальшивым парусом манили –
Я повелась.
И – на мгновенье оживили,
Игривый князь.

Жестоко мною вы кидались
С вершины – вниз
И судорожно наслаждались,
Мон шер маркиз.

Так получайте – заслужили
Последний стон.
Его в уста ВЫ мне вложили,
Пигмалион.

Одно осталось утешенье –
Что вам – больней...
Что ж, удалось вам представленье,
Актер-плебей!


Клеопатра

В вино желанье подмешав,
Я завлеку вас в будуар.
Ночною жрицею представ,
Вас принесу богам как дар.

Свяжу. Все скину. Раздразню.
Дрожь ожиданья буду длить.
Приватным танцем опалю –
И прикажу покорным быть.

Вы жадно будете ловить
Мой смертоносный взгляд-укус,
Предчувствия по капле пить,
Бессмертия смакуя вкус.

Пульсации прилив унять
Вы взмолитесь – не пощажу.
Позволю я меня познать.
И – уничтожу. Удушу.


Приманка

Блеснул карих глаз озорной огонек
В предчувствии новой приманки...
Воланчик-летун приземлился у ног
Небрежно-забавной пацанки.

Хозяин его, вовлекая в игру,
Галантен – само обаянье.
«Я плохо играю... отбить не смогу, –
Волной накатило признанье, –

Разумнее в шахматы...» Трепетный страх!
«Доверьтесь – сыграем блестяще!»
Несмелый кивок. Прикус губок. Размах.
И – ветреность юбки летящей...

Подача. Отдача. Вдох, выдох, рывок...
Тайм-аут. «Пошли в ресторанчик...»
Но вдруг, будто посланный с неба, у ног
Чужой приземлился воланчик –

Стремительно, дерзко... «Вот это игрок!
Алмаз необычной огранки!»
Блеснул карих глаз озорной огонек
В предчувствии новой приманки...


Куртизанка

Какой соблазн – приблизить час банкротства,
В искусство возведя уменье лгать,
И, вдарившись в лихое мародерство,
Все светлое на клочья разодрать!

Какая роль! Почти как в «Мулен Руже».
Чем ярче блеск, тем сладостней обман.
Росток тоски мы зноем губ иссушим,
А боль затопчет яростный канкан.

Какой финал! Игра цветных камений.
За диадемой не узреть лица...
Я – куртизанка горьких заблуждений –
Хочу сиять, не грея... До конца!


* * *

Ты мне приснился факиром, дарящим цветенье,
В сотни палитр привносящим зеленый и алый,
Искрой дразнящим горячий фитиль вдохновенья –
Чтоб распустились метафор весенних фонтаны.

Ты обращался в соцветья ребристых кристаллов...
Слепо отдавшись цветных переливов гипнозу,
Я их срывала – и нас с головой накрывало
Море поэз, затопив закулисную прозу.

А под финал вдруг заплакала скрипка минора.
Образ Пьеро ты избрал, примеряя наряды...
И – растворился в зависшем окне монитора,
Магии тайну неся на другие эстрады...


* * *

Застенчивая сжатость лепестков
Шкатулки каплевидного тюльпана
Таит мотив невысказанных слов,
Нектарность недопитого бокала.

В плену тревожно-трепетной тоски
Предчувствую начало увяданья,
Когда вдруг разомкнутся лепестки
И – невесомо – выпорхнет признанье,

Сольется с ароматами весны,
Оставив мне осколки от флакона...
Но выход есть. Мы будем спасены!
Я засушу молчание бутона...


Прощай, патологоанатом!

Сними с мечты кардиограмму,
Уйми неровное дыханье,
Чтоб в стих инъекцией, по грамму,
Ввести вакцину пониманья.
Цепочку радужных историй
Ты разложи на лейкоциты
И, отщипнув от сгустков боли,
Удостоверься, что убиты
Завирусованные чувства...
...Гордись стерильностью халата...
...Прикройся лозунгом искусства...
...Прощай, патологоанатом!!!


* * *

В молчании несложно быть героем...
В святые возведя, – в тебя я верю.
...А помнишь, как мечталось, что построим
Мы замок на фундаменте борделя?

Уж верно – стать журавлику синицей,
Коль танец лебедят – и тот приватный...
...Почти что год – не в силах разродиться –
Я ген храню твой – черный... доминантный.

 


ИЗ ЦИКЛА «ОДИНОЧЕСТВО»

Найти себя

Разбить витрину... Босиком шагнуть в промозглость.
Найти себя в тылу былых врагов –
Еще не разменявшейся на пошлость
В азарте разгулявшихся торгов,

Не рвущей с язв бинты остервенело,
Стыдящейся мишенью выставлять
Больной души истерзанное тело...
Не сдавшей сокровенного в печать,

Не тлеющей за маской томной нимфы
И не запнувшейся о тонкой лести нить...
Себя – не расколовшейся на рифмы –
Найти. Обезоружить. И – убить.


* * *

Шоколадная крошка в мороженом
Что-то с возрастом стала горька.
Волочимся маршрутом проложенным –
От ларька до другого ларька.

И кумиры плакатные ежатся...
Ты поди ж – кто наркушник, кто гей!
Превращается нежная кожица
В мертвый панцирь – попробуй пробей...

А друзья – обреченно-помятые –
Летаргическим скованы сном...
Так живем – без вины виноватые...
С детских фоток сияние пьем.


Почти по Фрейду

Мне бы просто – свернуться калачиком
И заснуть у тебя на груди...
Пожури по-отечески вкрадчиво
И потерянность – удочери.

Оправдай наших встреч обстоятельства...
Он мне то же внушал, уходя...
Но не лги, что не чует предательства
Дочь – немногим моложе меня.

«Будет сладко...» Мне хочется, хочется...
Только жжет слез непролитых соль.
...И немеет распятое отчество.
...И скребется фантомная боль.


* * *

Заколдованной принцессой,
Бледной лилией на красном
В теплой жидкости напрасно
Буду ждать я черной мессы.

Не вопьются губы в губы,
Не сольется тело с телом.
Пусто... Этого ль хотела
Схимница с душой суккуба?

Остывает жажда ласки...
Я спешу – слабея – густо
Нанести на холст искусства
Леденеющие краски.


* * *

Я сижу, обнимая коленки
И рыдая под фальшь сериала.
Клеть-квартира. От стенки до стенки
Ровно десять шагов – я считала.

Разбавляю преступную слабость
Содержимым бутылки, лелея
Безысходность. Осталась лишь малость –
Полглотка – и я точно сумею...

И дежурный звонок слабым эхом
Донесется: «Ты как?» – «Все в порядке!»
Перед самым последним разбегом
Я отчаянно, вся без остатка

Провалюсь в неизбежность инсайта...
Задохнутся в ночи sos-сигналы.
...И набухнут прожилки асфальта
Теплой жижей – пугающе-алой...

 


ИЗ ЦИКЛА «СУБЛИМАЦИИ ЛЮБВИ»

 

Вместо эпиграфа
Коктейль из ненаписанных стихов,
Не найденных, чужих, забытых слов,
Со вкусом непрочувствованных чувств
Пьянит меня... Но я уже лечусь
.

* * *

Возьми меня, пока мы в танце,
Зажги неоновым огнем
И научи не подставляться
Занудно-жалким: «Что потом?»

Сотри условностей границы...
И пусть кидается опять
Мое спонтанное «забыться»
В твою привычку «не вникать».

Немного требует затея:
Стакан, бутылка и матрас.
Давай убьем – по пьяни – время,
Пока оно не сшибло нас.


Девочка-паж

Виктории Волковой

В бескрайнем королевстве Одиночества,
Где всякий принц становится шутом,
Украдкой в Ваши сны, мое Высочество,
Скользну я робким мальчиком-пажом.

Сойдет на замок лунное затмение,
Отбросив в тень все то, что напоказ,
И хрусталем прольются откровения
Сиятельной сокровищницы глаз.

Уйдет надменность девкою изменчивой
По грешницы властительной следам.
Свернется боль в комочек – и доверчиво
Вы отдадитесь девственным губам.

И в миг, когда стыдливо ножки сдвинутся,
Но выдаст грудь, желанием дыша, –
Заметите ль, как локон женский выбьется
Игриво из-под шапочки пажа?


Свадебное полотно

Виктории Волковой

1.
Я боль твою в себя, малыш, вбираю,
Вдыхаю вместе с дымом сигарет,
В бокале, как лекарство, растворяю
И – выпивая залпом – вижу свет...

Свет – это ты. Но в платье подвенечном,
С букетом и румянцем на щеках.
Священник говорит тебе о вечном,
А поцелуи тают на губах...

Ты млеешь в предвкушенье тайной ласки...
Замри – тебя я буду рисовать!..
Но кисть дрожит, слезой размыты краски,
И белый цвет мне сложно отыскать...

2.
Их было много. Больше, чем тебя.
И каждый знал: здесь есть, чем поживиться.
Ночь – исцеленье от пощечин дня
Влекла обманом сладостным упиться.

Всяк был хорош, и всяк тебя хотел.
Глотали жизнь, как в ночь перед расстрелом.
В раздрае душ, в экстазе пьяном тел,
Вам удавалось стать единым целым.

Всяк БЕЛОЕ в тебе боготворил,
И, увлеченный сладостным разбоем,
С тобой прощаясь, молча уносил
По лоскуточку белому с собою...

3.
...Остался кисти взмах, последний самый...
Прости меня, мой огненный малыш!
Печальная, в фате бесстыдно-алой,
Одна в пустынной церкви ты стоишь.


* * *

Не буду искать оправданья
Тому, что влечет, как магнит...
За роскошь срывать одеянья,
Мешая желанья и стыд,

За дерзость контакта зрачками
В острейший слияния миг,
За негу, пролитую нами
На строчки задуманных книг –

Отдам боль души, не жалея,
Оставшись ни с чем – и никем...
...Иные наброски важнее
Веками отлаженных схем.

 

На первую страницу Верх

end1.jpg (435 bytes)

Copyright © 2005   ЭРФОЛЬГ-АСТ
 e-mailinfo@erfolg.ru