 |
|
   |
||||||||||||||||||||||||||||
Татьяна МАРТЮШЕВА
НАТАЛЬЯ ТРИХЛЕБ — “РЕЦЕПТ УСПЕХА”
Есть все-таки в журналистской профессии весьма и весьма приятные моменты! Ну вот такие, например: нужно написать о театральной актрисе и для этого — посмотреть все спектакли, в которых она занята. И вот ты каждый вечер, как на работу, идешь в театр... И не в какой-нибудь, а в театр музыкальный, яркий, веселый, — словом, в театр-кабаре Григория Гурвича “Летучая мышь”! Могу смело рекомендовать любой его спектакль в качестве универсального средства не только от скуки и хандры, но и от головной боли, радикулита и т. п. Проверено на себе. А уж настроение праздника, с которым возвращаешься из “Летучей мыши” домой!.. Словом, театр Григория Гурвича — отрадное явление театральной Москвы. (Наша благодарность и светлая память его создателю!) Ну а складывается это явление из множества факторов, и один из главных — его талантливые актеры. Наталья Трихлеб — яркая радостная звезда на актерском небосклоне “Летучей мыши”. Ее голосу подвластно все — от “Каста Дива” до негритянских “спиричуэлс”, а артистическому таланту — целая вереница образов: Альдонсы и Карлсона, Воришки и Магдалины, Аниты и Голубки... Легкий жанр на самом деле — совсем не легкий. Легкость в нем добывается тяжким актерским трудом, нам, доверчивым зрителям, к счастью, невидимым.
Наталья Трихлеб, певица и актриса милостью Божьей, не уповает лишь на природный талант. Она обладает редким трудолюбием, — по утверждению ее коллег, даже выходящим за пределы традиционного трудолюбия людей музыки. Терпеливое упорство, жесткий самоконтроль и профессиональная ответственность сочетаются в ней с быстрым интуитивным постижением сути — счастливое качество для актрисы! А еще Наталья — совсем не рациональный, открытый и очень искренний человек. И эта ее неактерская искренность оборачивается в конечном счете профессиональной удачей: то, во что она верит, удается ей блестяще! А верит она — в свои роли, в театр, которому отдает все силы… — Наташа, вы, актеры — жители Зазеркалья... Интересно, чувствуете ли вы, как на спектаклях вашего замечательного театра зрителей зачастую просто с головой накрывает волна удовольствия, благодарного восторга? Еще до того, как прозвучат аплодисменты? — Ну конечно! Без этой тесной связи со зрителем сделать на сцене что-то стоящее практически невозможно. Мне кажется, мы ее ощущали особенно сильно, когда играли в нашем старом маленьком помещении в Большом Гнездиковском переулке. Здесь, в Театре Киноактера, мы поначалу чувствовали себя, как в какой-то черной дыре — большой зал, черные драпировки... Но после того как эти драпировки сняли, стало легче. И к новому объему зала мы постепенно привыкли, и контакт со зрителями стал прежним... Хотя иногда бывает публика с отрицательным настроем — играешь и чувствуешь: какой сегодня тяжелый зал! Но мы и такой, казалось бы, непробиваемый зал в конце концов раскручиваем — за счет своих жил, что называется... Чаще все же наша публика бывает отзывчивой и благодарной. Мы заводим зрителей, а они своими положительными эмоциями — нас.
— Публика у вас, на мой взгляд, удивительная! Постоянная, благодарная: даже сейчас, летом, театр полон, а в финале каждого спектакля актеров регулярно задаривают цветами... И это совсем не премьерные, а уже какие-нибудь сотые показы! Так было всегда? — Да. У нас, с самого начала существования театра, сразу же появилась своя, очень верная и доброжелательная публика. Я знаю людей, которые смотрят любимые спектакли и по десять, и по пятнадцать раз. Поддержку таких зрителей ощущаешь просто физически. Иной раз идешь на спектакль больная, разбитая, а то и с температурой, в метро еле волочишь ноги... И вот начинается спектакль — “Я степую по Москве”, например... Первый степ преодолеваю еще с трудом, потом начинаю чувствовать, что откуда-то берутся силы, а уж когда надеваю нос Карлсона — все, здесь, на сцене, я абсолютно здорова! — Наташа, вы актриса и певица поистине универсальная. Вам под силу всевозможные роли — драматические, лирические, комические, трагические... Отдаю должное вашему природному таланту, но все же понимаю, что многому вам пришлось учиться. Чему и где? — Прежде всего — в ГИТИСе, на факультете музыкального театра, у замечательных учителей. Художественным руководителем нашего курса был профессор Георгий Павлович Ансимов, а педагогом по вокалу — Лидия Константиновна Казанская. Георгий Павлович — потрясающий режиссер! С первого же курса, помимо обязательных академических работ, мы должны были “сдавать” ему отрывки из драматических спектаклей. И не один, а несколько! Это продолжалось до четвертого курса. И те из нас, кто не мог сразу раскрыться в музыкальной драматургии, раскрывались как драматические артисты. Уже на первом курсе Георгий Павлович поставил с нами четыре водевиля. Это была отличная школа! На третьем — мы уже начали репетировать “Дон Жуана” Моцарта (где я была Донной Анной). И тогда же Георгий Павлович предложил мне роль в опере Пуленка “Человеческий голос” (по пьесе Жана Кокто). Этот день, 17 февраля 1983 года, я запомнила на всю жизнь — в Союзе композиторов состоялась всесоюзная премьера нашей постановки. Потом я играла в этом моно-спектакле на сцене учебного театра ГИТИСа. Можете себе представить, как я до сих пор благодарна своему учителю за такую возможность! Нам вообще повезло на педагогов. Розетта Яковлевна Немчинская, Эльвира Афанасьевна Ряховская, они не просто формально нам что-то преподавали, а буквально возились — с каждым из нас! Пока я училась, меня раздирали всевозможные желания: хотелось быть то эстрадной певицей, то оперной... Приглашений после института было немало, из разных городов — и в оперетту, и в филармонию, и в оперный театр, и даже в драматический. Выбрала я Центральный детский музыкальный театр, в котором и играла вплоть до создания “Летучей мыши”. Здесь я с самого начала, когда в 1989 году мы начали репетировать “Чтение новой пьесы” Григория Гурвича. В этом спектакле участвовали Саша Резалин, Витя Костромин, Игорь Угольников, Лена Фатюшина-Мольченко... А с Григорием Гурвичем мы были знакомы еще со студенческой поры, с совместной работы в капустниках — сначала в институте, а потом и в Доме Актера. Поначалу я еще совмещала наше новое начинание с работой в Детском театре, но в конце концов выбрала “Летучую мышь”. После первого успеха стали появляться и другие наши спектакли: “Я степую по Москве”, “Сто лет кабаре”, “Это шоу-бизнес!”, “Великая иллюзия”...
— На мой зрительский взгляд, все ваши спектакли отменно хороши. А для вас, для актрисы, которая занята в каждом из них, какой — самый любимый? — Я люблю все наши спектакли! Каждый за что-то особенное: за актерские возможности — “Я степую...”, за вокальные — “Сто лет кабаре”, “Шоу-бизнес” — за то, что он весь посвящен мюзиклу, и в нем у меня такой букет ролей... — Ваш жанр удивительно емкий! (Синтетический, как любят называть его критики...) И наверняка предъявляет к актерам жесткие требования. Какими же качествами должна обладать актриса такого театра? — Кроме вокальных данных (только в “Фантоме в Опере” у меня семь “до” третьей октавы!), пластичности, хореографических способностей, актерских — необычайно важны физические данные! Не только голосовые связки должны быть крепкими, но и мускулатура. Мы работаем в одном составе и должны выдерживать темп и нагрузку наших “бешеных” спектаклей — вокальные партии, танцы, степ, прыжки... — Спектакли вашего театра необыкновенно веселые, в зале то и дело звучит дружный смех. И я не могла не заметить, помимо прочих присущих вам талантов, ярко выраженные комические способности. Женщины, и даже актрисы, чаще всего боятся быть смешными... — Я этого не боюсь. Профессионализм актрисы — в умении делать все: и смешное, и печальное... Желательно — блестяще. Может быть, комические роли удаются мне еще и потому, что по характеру я человек веселый и люблю похохмить, подурачиться. Но все же я воспринимаю себя как актрису трагическую. Лучшие мои роли — именно этого плана: Барсова в “Чтении новой пьесы”, героиня “Человеческого голоса”... — В этом качестве мне тоже довелось вас увидеть и услышать — на вечере романсов и песен композитора Вячеслава Габриэлова на стихи Марины Цветаевой и Булата Окуджавы. Ваше исполнение сложнейшего, прежде всего “по чувству”, цветаевского цикла трудно забыть. Что вас, Наташа, так увлекло и заворожило в этой работе? — Дело, прежде всего, в музыке. Габриэлов настолько “прописал” состояние героини стихов, что у меня возникло сильное желание их спеть. Он удивительно чувствует женскую душу! Конечно, мы проделали большую работу. (Мужские романсы спел актер нашего театра Марат Абдрахимов). Оказалось, что исполнить все это сложно не только вокально. Важно было оживить в музыке стихи... Каждый романс этого цикла — мини-спектакль. Как тяжело мне давалась “Горечь”! А в результате стала одним из моих самых удачных и любимых романсов. Надеюсь, мы все-таки со временем увековечим наши усилия и запишем лазерный диск. — Наташа, уж вы-то знаете вкус успеха! Раскройте нам секрет — какие пути-дорожки ведут к его вершине? — Для актера успех — признание публики. Именно она расставляет все и всех на свои места. Удивить, увлечь нынешних избалованных всевозможными зрелищами зрителей — дорогого стоит. Хотелось бы, конечно, иметь такой коротенький рецепт — “Как добиться успеха” — и ему следовать. Но не все так просто... Думаю, такой рецепт достаточно сложен. Что необходимо для успеха? Труд? Но можно работать двадцать четыре часа в сутки и успеха так и не достичь. Гениальность? Но и ее реализовать без других составляющих характера невозможно... Везение? Такой успех — непрочен. Думаю все же, в эту формулу входит многое: и трудолюбие, и талант, и удачливость, и нужное стечение обстоятельств... Кроме того, в актерском мире есть своя, увы, негативная специфика: борьба за роли, а значит — интриги, работа локотками... Думаю, я с чистой совестью могу сказать, что такой кривой путь к успеху мне противен. Но поскольку это существует, значит, нужно уметь такому негативу достойно противостоять. Поэтому уважающий себя актер должен быть сильным не только физически, но и морально. И конечно, любому человеку на пути к успеху помогают близкие люди. Верой в тебя, поддержкой в трудную минуту... Я благодарна за это моей самоотверженной мамочке! Мужу, моему главному критику. Четырехлетнему сыну Женьке, который пока не понимает, что его мама — артистка, но помогает мне уже тем, что он есть...
— Мой последний вопрос — не только журналистский, но и взволнованный зрительский... Вся Москва уже знает, что “Летучую мышь”, мягко говоря, “просят” из здания Театра Киноактера. Конфликт с его директором стал уже притчей во языцех. Что же будет с одним из любимых наших театров? — С этим зданием у меня лично связано многое. Когда-то студенткой я бегала в Театр Киноактера подрабатывать в массовке за трешку. А через много лет вернулась на эту сцену уже заслуженной артисткой... Мрачную историю с нашим выселением я, как все наши артисты, переживаю тяжело. Театр обратился в самые высокие инстанции, способные повлиять на ситуацию. Для нас сейчас очень важно, чтобы люди, принимающие решения, поняли, что наш театр — не антрепризный, он настоящий, полнокровный театр с большим актерским коллективом, с объемными декорациями, техникой, костюмами, бутафорией... Нашему театру нужен не временный приют. Ему нужен свой дом — раз и навсегда. — Вот тут самое время
пожелать вашему театру успеха!
|
||||||||||||||||||||||||||||
|
